– Я надеюсь, после рождения ребенка вы не перестанете услаждать меня, – сказала Джоанна. – Мне кажется, чем чаще мы будем проводить так ночи, тем скорее я стану настоящей опытной женщиной, умеющей удовлетворять желания мужа.
Он ничего не ответил, лишь весело усмехнулся и крепче прижал к себе.
И когда позже, той же ночью, он снова встал на колени между ее ног и потрогал те сокровенные места ее тела, которых не касался, овладев Джоанной в первый раз, она разгорелась еще больше. Поэтому, когда он снова проник в нее, она со всей силой сжала его обеими руками так, что они слились воедино, и это тесное слияние их тел вызвало внезапный и краткий взрыв, сотрясший ее, заставивший сладко заплакать. Он благодарно поцеловал ее и нежно сжал в объятиях.
– Я думаю, – довольно проговорил он, – нам с тобой будет очень хорошо вместе.
– О да, милорд… я хочу сказать, Криспин, – пылко воскликнула она.
Этой ночью она забыла об Элане…
– Время вставать. – С этими словами Пирс вылил на Элана полное ведро холодной воды.
Элан застонал и перекатился на спину. Затем сел, протирая глаза, и снова опрокинулся на солому, как мертвый.
– Вставай, Элан, уже поздно. Наше отсутствие заметят, и тебе придется отвечать на малоприятные расспросы.
– Я хочу спать. – Элан повернулся на бок и зарылся поглубже в солому.
– Ладно, ладно. В таком случае мне придется попытаться снова привести тебя в чувство. – Пирс поднял ведро и вышел из конюшни, направляясь к каменной поилке для лошадей. Там он наполнил его холодной водой и, вернувшись к Элану, окатил его во второй раз. Но теперь юноша был уже не в таком беспамятстве, как раньше. Он подскочил и заорал во весь голос, проклиная жестокость Пирса. На крик Элана появился один из конюхов.
– Это что еще такое? – рассвирепел конюх. – Не мочите солому, она же сгниет! Вон из моей конюшни, разбойники вы этакие!
– Вашей конюшни? – надменно произнес Пирс. – Мы гости барона Рэдалфа, и мне не нравится, как ты разговариваешь с господами.
– Гости? Как же! – Конюх рассмеялся, ничуть не смущенный отпором Пирса. – Рэдалф держит свои конюшни в порядке, и когда я расскажу ему, что вы натворили, облили всю солому водой, он станет на мою сторону, не сомневайтесь. Ну а теперь… где ваши женщины? Вытаскивайте их из соломы и выметайтесь отсюда. Нечего блудить около лошадей.
– Здесь нет никаких женщин. – Элан поднялся, еле удерживаясь на ногах и беспомощно цепляясь за плечо Пирса. – Я обрек себя на одиночество, – с горечью промолвил юноша.
– В таком случае за свою короткую жизнь вы хоть какую-то мудрость приобрели, – заметил конюх и, видимо смягчившись при виде Элана, жалкого и мокрого, сказал подобревшим голосом: – Если ваши юные лордства будут так добры, что уйдут сейчас же, я с конюшатами уберу испорченную вами солому.