– Я понимаю вас, святой отец. Но даже то немногое, что слышала Джоанна, может помешать нам бежать, – заметил проницательный Пирс.
– Я ничего не скажу моему отцу! – Ненависть в голосе Джоанны заставила троих мужчин снова взглянуть на нее. – Я ничего не скажу барону Рэдалфу!
– Джоанна! – Элан потянулся было к ней.
– Ты не в состоянии сдержать свое обещание помогать мне, – продолжала она с едва сдерживаемой яростью. – Исчезни с глаз моих! Спасайся от мести моего отца. Докажи потом свою невиновность, если сможешь. Оставь меня с моим мертвым мужем.
– Я клянусь, – сказал Элан, – что, как только смогу, вернусь обратно. Я вернусь за тобой, Джоанна.
Эти слова она услышала и вспоминала позднее, но больше она ничего не слышала. Горе захлестнуло ее, гроза, затаившаяся в ее душе, разразилась, и слезы, которые она долго сдерживала, полились потоком. Она не знала, когда покинули комнату Пирс и Элан, не чувствовала утешающую руку аббата Эмброуза на своем плече, пока он выжидал, давая юношам больше времени для побега, прежде чем обязан будет объявить об убийстве Криспина. Слишком много случилось непредвиденного и трагического с Джоанной в последние дни, множество раздирающих душу и сердце противоречивых чувств боролись в ее душе. Теперь она не могла думать ни о чем, кроме своего горя и потери Криспина. Она замкнулась в себе, вошла в недоступный постороннему глазу мир, где ни боль, ни потери не могли вывести ее из оцепенения.
Но Джоанна не могла совсем отрешиться от того, что происходило вокруг. Она слышала, как появились в караульной Рэдалф с Бэрдом и группой латников. Она кричала и дралась с отцом и Бэрдом, пытавшимися забрать у нее тело Криспина, и отдала его только в добрые руки аббата Эмброуза. Она слышала, голос Роэз и сознавала, что происходит, когда Бэрд поднял ее с пола и, прижав к своей старой зеленой тунике, отнес наверх, в комнату, которую она делила с Криспином. Роэз сняла с нее промокшее от крови платье, вымыла руки и тело там, где кровь просочилась сквозь ткань. Затем уложила в постель, заботливо укрыла и прислонила к ногам нагретые камни, чтобы унять дрожь, сотрясавшую ее тело. Роэз принесла ей настоянное на травах вино. И тогда Джоанна наконец забылась тяжелым сном.
Внизу в большом зале Рэдалф снова устраивал жизнь своей дочери.
– Я разослал, отряды на поиск этих негодяев, – объявил он аббату Эмброузу. – Когда мы их найдем, Элан и Пирс будут повешены за то, что сделали.
– Вы можете поискать убийцу, не устраивая погоню за невинными юношами, – предложил аббат Эмброуз.