Не знаю, по какой причине, но Собчак, подыскивая себе зама среди, в общем-то, уже почти полностью враждебного депутатского большинства внезапно остановил выбор на Кучеренко, чем неожиданно втолкнул своего запальчивого осведомителя в общество «сверхчеловеков», каковым Игорь эту компашку считал. И если еще вчера скромный по должности майор Кучеренко, в случае летального исхода, скажем, от вполне возможного алкогольного отравления, мог рассчитывать лишь на несколько строк нонпарели в местной милицейской многотиражке, то ныне его смерть, к примеру, даже в парилке, вылилась бы в пышные похороны одного из новых руководителей города. Психическую перегрузку такого космического карьерного взлета не каждый выдерживает, поэтому и заорал ошалело во всю мочь "счастья баловень безродный", сильно пугнув редких прохожих в тихом переулке имени Антоненко.
На два других вакантных места заместителей Собчака кандидатуры «патрону» были предложены мною после нехитрого конъюнктурно-компьютерного расчета. Этих рекомендуемых я не знал, никаких контактов с ними не имел, но не раскрашенный эмоциями и субъективизмом машинный расчет показывал, что в сложившихся условиях из всего предлагаемого депутатского набора это был наиболее оптимальный вариант в рамках заданных параметров. Один из них — контр-адмирал Щербаков, будущий вице-мэр, кроме прекрасной выправки и внешности, что для ревниво относящегося к своему телеуспеху «патрона» свидетельствовало не в его пользу, еще имел самое высокое среди депутатов воинское звание после командующего 76-й воздушной армией Никифорова, который вовсе не рвался уйти из армии в Совет, хотя и был околопенсионного возраста. Мы рассудили: высокое звание Щербакова будет необходимо для дальнейших контактов с командованием военного округа и армией вообще, которые, как мне представлялось, возможно, будут крайне необходимы на случай "великого прозрения" одураченных. Тут учитывалась и психология истинно военных людей, избравших профессию защищать Родину. Они свои звания выслужили собственным горбом, тяжким ратным трудом, мотанием по отдаленным глухим гарнизонам или обледенелым пирсам на занесенных снегом по самые коньки крыш заполярных военных базах нашей страны. Для настоящих офицеров, заплативших всей жизнью за верность единственной присяге и за свои крупные, тканые золотой ниткой звезды на погонах, прямодушного и доверительного контакта быть не могло с публикой, одетой в опереточные генеральские мундиры, полученные от нынешних властителей, к примеру, за однодневный визг и крики "караул!" 19 августа 1991-го.