И вот Митя из детсадовского общежития выписался, а в заводское так и не вписался. Мама совсем запилила: приезжай, отнесем паспорта. Нужно лично. Но вопрос не казался таким уж срочным. Тем более когда свободного времени — два дня в месяц: на работе аврал, двое уволились, один взял отпуск. Наконец отнесли паспорта. Выстояли четыре часа, пробились, сдали.
Теперь нужно было выстоять столько же, чтобы получить паспорта — старые, советские — с новой пропиской и тут же, приложив все необходимое: квитанции, фотографии, заявления, — сдать паспорта, старые советские с новой уже пропиской, для обмена их на новые российские, чтобы потом, снова оплатив госпошлину в Сбербанке и снова написав заявление с просьбой прописать, сдать эти новые российские паспорта для оформления в них полагающейся прописки-регистарации?
— А вы за кем?
— А женщина была в очках. Куда делась?
— Ищите, значит, женщину.
Дыра в углу комнаты была заделана крышкой от посылочного ящика, прибитой к потолку дюбелями. Из другой, ближе к середине стены, выходила пластиковая канализационная труба и мимо стеллажа с картотеками уходила в пол. Паспортистка аккуратно выложила на стойку его советский паспорт, из которого торчал сложенный пополам бланк заявления.
— Вас не прописали, — и опустила глаза. Правый глаз у нее сильно косил, и поэтому она почти всегда сидела потупившись.
— Как?
— И паспорт, сказали, не будут менять.
Он резиново улыбнулся, вытащил бланк и заглянул в него. «Прописать», — было написано красной ручкой и поверх замалевано красным карандашом. Живот, как обычно, среагировал на неприятность тревожным урчанием. Митя сунул бланк обратно, переложил паспорт из руки в руку.
— А почему?
Она, конечно, ждала этого вопроса. Ответила заготовленной формулой:
— Идите к начальнику, он все объяснит.
Скрипнула дверь. Следующий уже дышал в спину.
— Нет, ну правда, почему?
Сзади послышалось:
— Сказала же: к начальнику.
Митя набрал воздуха, чтобы огрызнуться, но внезапно такая острая, сквозная тоска одолела его, что он сумел лишь переспросить:
— Почему? Вы ведь знаете, скажите.
— Не задерживай! — волновалась очередь. — Ты ж не один здесь.
— С ночи стоим. Вот эгоист!
Паспортистка сказала:
— Вкладыша у вас нет. А прописка в девяносто втором — временная.
— Ну и что, что временная? в девяносто втором — ну и что с того?..
Она по-учительски положила руки на стол.
— Закон новый вышел о гражданстве.
— Да?
Из коридора усмехнулись:
— А он и о законе не слышал!
— Согласно этому закону вы не гражданин России, — сказала она.
Волнение за спиной нарастало.