Значит, нужно было немножко солнечного света из другого мира… и нужен человек из этого мира.
– А человек-то зачем?
– Ты что, думаешь, я могу в одиночку здесь все осветить? Ха! Ты должен помочь людям, которые здесь живут. Тогда придет и мой черед.
– А что ты сделаешь?
– Не знаю. Я просто инструмент, Данька! Я инструмент Света, которым он борется с Тьмой. Я, конечно, могу делать что хочу. Вот только сам я из Настоящего света и потому хочу лишь того, что хочет Свет.
– И давно ты это понял? – тихо спросил я.
– Недавно. Я же расту, умнею… понемножку. А я хоть и из Света, но форму-то мне дал ты. И Зеркало было человеческим. Так что я на вещи смотрю по-вашему.
– А кто тогда я, Котенок? Если ты инструмент Света, то я что, инструмент инструмента?
Котенок захихикал:
– Тоже мне молоток… Нет, Данька, ты человек. А это совсем другое. Ты сам решаешь, что тебе больше нравится – Свет или Тьма. И начинаешь бороться – на той или на другой стороне. Я твой помощник, и ты на стороне Света, а где-то здесь…
Котенок замолчал, словно подавился последней фразой.
– …есть человек, у которого в помощниках Тьма, – докончил я. – Так? И я должен его убить. Так?
– Оба раза «так», – буркнул Котенок. – Только все немножко сложнее. Тьма не с одним человеком. И ее так просто не убьешь. Ты должен поделить людей между Светом и Тьмой. И помочь победить тем, кто за Свет.
– Они и так поделены!
– Да? Ты считаешь, что Крылатые – это те, кто за Свет?
Я вспомнил Клуб Старших. И как мне выкалывали глаза…
– А что же тогда? – спросил я. – Кого мне звать на сторону Света? Торговцев, что ли? Им вообще все по фигу!
– Ты должен делать добро из зла, потому что его больше не из чего делать, – твердо сказал Котенок. – Это кто-то из людей сказал. И сказал правильно. Если Крылатые считают, что они на стороне добра, на стороне Света – заставь их быть добрыми!
– Ни черта себе! Заставить быть добрыми?
– Да! Заставь их говорить о Свете, чтобы они поверили в него! Заставь их не просто называть себя хорошими и добрыми! Заставь их стать такими!
– Как я могу это сделать? Я же мальчишка, хоть и с Настоящим мечом!
– Хотел бы я посмотреть на мальчишку, который признается, что он мальчишка, – с какой-то грустной ухмылкой сказал Котенок.
Минуту я молчал, а потом ответил:
– Зря мы отдали Настоящее зеркало. Я хотел бы в него посмотреть.
– Для тебя все зеркала – Настоящие, – сказал Котенок и отвернулся.
Вначале я не понял. А потом встал и подошел к зеркалу у двери.
Зеркало как зеркало. Самое обычное. Пыльное, с облупленными краями, послушно отражающее мою физиономию. Лицо обыкновенного мальчишки, бледное, почти как у Крылатых, с растрепанными волосами, тонким шрамом на щеке – старым-престарым шрамом… Вот только глаза светятся, словно смотришь сквозь прорези в маске на звездное небо.