— Об этом знаешь только ты, — сказал Шоки Котенок.
Мы были втроем, Лэн поднялся в свою комнату и закрыл дверь. Я не стал его останавливать… я еще помнил, как он улыбался, глядя на горящий город.
— Значит, мы приманка? — Шоки пока никак не обозначил своего отношения к услышанному.
— Даже не вы — взрослые, — Котенок мило улыбнулся. — Это хорошо, что они решили пойти в бой… Удобно.
Шоки молчал.
— Летящие заметят наше продвижение и встретят нас на подступах к главной башне. — Котенок потер мордочку лапкой и задумчиво добавил: — Да, заметят нас и встретят вас… Взрослые будут вести бой на земле до тех пор, пока Летящие не навалятся всей силой. Тогда в схватку вступят Крылатые. Если у врага и будут какие-то резервы — на охране башни или поблизости, они их тоже введут в бой. А мы с Данькой и Лэном проникнем в башню.
— И что?
— Этого я сказать не могу, — твердо заявил Котенок. Еще бы… он ведь и сам не знал… — Но если мы проникнем в башню — мы победим.
— Тучи разойдутся? — поинтересовался Шоки.
— При чем тут тучи? Над ними солнца нет. — Котенок казался совершенно спокойным.
Шоки посмотрел на карту, где змеилась небрежно начерченная линия — путь к главной башне Летящих.
— Еще вопрос, Котенок… По пути мы проходим перевал Семнадцати. Там башня Летящих…
Котенок поморщился.
— Обогнем.
— Котенок, я поведу людей почти на верную смерть. Я должен дать им хоть маленькую победу в пути.
— Хорошо, — легко согласился Котенок. — Разрушим.
Шоки встал из-за стола, посмотрел на меня. Сказал:
— Данька, надеюсь, я не зря тебе поверил.
— Если я ошибаюсь, то умру, — просто ответил я.
— Это будет справедливо, — согласился Шоки. — Мы выходим через час, собирайтесь.
Дверь за Шоки хлопнула, и мы остались одни. Я спросил:
— Котенок, что в главной башне?
— Победа, — вылизываясь, ответил Котенок. Мне вдруг стало противно. Я встал, прошелся по комнате, посмотрел еще раз на картину Керта — ту, где Летящие и Крылатые неслись навстречу друг другу, сливаясь на горизонте воедино.
— Котенок, тебе не кажется, что мы перестали быть друзьями? — тихо поинтересовался я. Летящие и Крылатые на картине все длили и длили свой бесконечный полет, а Котенок молчал — я чувствовал, что он смотрит на меня.
— Даня, малыш, — совсем незнакомым, нежным и грустным голосом сказал Котенок. — Не сердись на меня… и на Свет, если можешь… Да, я веду себя не как друг. Прости.
— Что с тобой? — Я обернулся.
Солнечный котенок плакал.
— Что с тобой? — беспомощно повторил я.
— Ты думаешь, это просто — быть инструментом Света? — Солнечный котенок поднял мордочку. — Да, я уже не твой друг. Дружат равные. А я веду по пути, которым ты должен пройти, заставляю тебя взрослеть и умнеть быстрее, чем это возможно.