Губы архиепископа вновь тронула улыбка, рассеянная и невеселая.
— Редвинтер также относится к числу моих служащих, — сообщил он. — Здесь, в башне Лоллард, он охранял еретиков, арестованных по моему приказу.
— Понятно, милорд, — проронил я безучастным тоном.
— Если вы сочтете, что оковы доставляют узнику слишком много мучений, распорядитесь, чтобы их несколько ослабили, при этом не сделав менее надежными. Если узник страдает от голода, позаботьтесь о том, чтобы ему доставляли хорошую пищу. Если он болен, обеспечьте его надлежащей помощью. Как видите, я посылаю вас с милосердной миссией, — завершил Кранмер с улыбкой.
— Милорд, — произнес я, призвав все свое мужество, — я готов ехать в Йорк, но лишь для того, чтобы принять участие в разборе прошений, поданных королю. Опыт мой показывает, что мне лучше держаться в стороне от политических дел, ибо участие в них надолго лишает меня душевного спокойствия. Ныне я хочу лишь одного — оставаться, по выражению лорда Кромвеля, частным лицом. Я имел немало случаев наблюдать, какой конец выпадал на долю тех, кто…
— Вам предстоит позаботиться лишь о том, чтобы некий узник прибыл в Лондон живым и здоровым. — Архиепископ произнес это едва слышно, однако в голосе его зазвучали стальные нотки. — Поручение это не потребует от вас особых усилий, господин Шардлейк, и, полагаю, вы вполне в состоянии с ним справиться. Да будет вам известно, ранее я тоже был частным лицом, профессором Кембриджа. До тех пор, пока король не затеял великий развод и ему не потребовался мой совет. Подчас Господь призывает нас выполнить свой долг, и мы не вольны ответить отказом. И ради этого нам нередко приходится пренебречь собственным покоем и безмятежностью, — добавил он, вперив в меня пронзительный взгляд.
Взгляд этот не оставлял никаких сомнений в ожидавшей меня участи. Если я откажусь от тайного поручения архиепископа, мне придется отказаться и от участия в разборе прошений. Значит, я не смогу выплатить по закладной, и отцовскую ферму придется продать за долги. К тому же я имел неосторожность нажить при дворе достаточно врагов, и прибавлять к их числу архиепископа было по меньшей мере опрометчиво. Ловушка захлопнулась. Мне оставалось лишь повиноваться.
— Я согласен, милорд, — произнес я с тяжелым вздохом.
— Документы, подтверждающие ваши полномочия, будут отосланы к вам домой завтра, — с одобрительной улыбкой сказал Кранмер. — Я говорю о бумагах, которые позволят вам присоединиться к королевской свите в качестве законника.
Он взял со стола печать и вручил ее мне. Она оказалась чрезвычайно тяжелой.