— Ты все не так понял, — отрезает И. В. — Секс ни при чем.
И все же она раздосадована: ведь в конечном итоге личные номерные знаки не совершили чуда и не превратили дурных парней в камень.
Повернувшись на каблуках, Райф направляется к вертолету. Сделав несколько шагов, он останавливается и оглядывается через плечо на И. В., которая так старается не заплакать.
— Ты идешь?
Она смотрит на вертолет. Билет с Плота.
— Можно мне оставить записку Ворону?
— Что касается Ворона, ты уже свое дело сделала, ха, ха, ха. Пойдем, девочка, не будем тратить горючее вертолета — вредно для, мать ее, окружающей среды.
Она тащится за ним к вертолету, залезает внутрь. Внутри тепло и светло, мягкие кресла. Словно после тяжелого февральского дня, проколесив много часов по самым тяжелым, присыпанным песком грунтовкам, усаживаешься в мягкое кресло.
— Я велел переоборудовать интерьер, — объясняет Райф. — Это старый советский военный вертолет, спроектированный без учета комфорта. Но такова цена, какую приходится платить за отличную броню.
В вертолете кроме них еще двое. Одному лет пятьдесят, он — исхудалый, с большими порами, в бифокальных очках в проволочной оправе, а на коленях у него — лэптоп. Технарь. Другой — массивный негр с пушкой.
— И. В., — говорит, как всегда, вежливый Л. Боб Райф, — познакомься с Фрэнком Фростом, моим техническим директором, и Тони Майклсом, главой моей службы безопасности.
— Мэм, — тянет Тони.
— Как поживаете, — бормочет Фрэнк.
— Пососи мне пальцы на ногах, — отрезает И. В.
— Не наступайте на это, пожалуйста, — просит Фрэнк.
И. В. опускает взгляд. Забираясь на самое ближнее к двери пустое кресло, она наступила на лежащий на полу сверток. Размером он с телефонный справочник, но неровной формы, очень тяжелый и замотан в пузырчатую упаковку и прозрачный пластик. Она лишь с трудом может различить его содержимое. Что-то светло-красно-коричневое. Покрытое куриными царапинами. Твердое как камень.
— Что это? — спрашивает И. В. — Домашний хлеб от мамочки?
— Древний артефакт. — Голос Фрэнка звучит раздраженно. Райф с облегчением хмыкает, довольный тем, что И. В. взялась оскорблять кого-то другого.
Через взлетную палубу бежит, пригибаясь, еще один мужчина, который явно до смерти боится вращающихся с воем лопастей. Новоприбывшему около шестидесяти, а на голове у него красуется уложенная шапочкой шевелюра, которую ветер от винта, кажется, не в силах взлохматить.
— Всем привет, — весело говорит он. — Не уверен, что со всеми тут знаком. Прибыл только сегодня утром и уже назад!
— Кто вы такой? — бурчит Тони.