Дарион поглядел на него:
– Исполнять обязанности стюарда подобает лишь таким, как мы с тобой, Сэм, но только не лорду Сноу!
– Я же лучший фехтовальщик и наездник, – вспыхнул Джон. – Это несправедливо!
– Справедливо? – фыркнул Дарион. – Моя девица дожидалась меня голой, как мать родила. Она сама втянула меня в окно, и ты говоришь мне – несправедливо! – Он отправился прочь.
– В должности стюарда нет позора, – проговорил Сэм.
– И ты думаешь, что я хочу провести весь остаток моей жизни, стирая белье старика?
– Этот старик – лорд-командующий Ночного Дозора, – напомнил ему Сэм. – И ты будешь с ним день и ночь. Да, ты будешь наливать ему вино и приглядывать за тем, чтобы постель его была свежей, но ты будешь читать его грамоты, прислуживать ему на собраниях, помогать в бою. Ты будешь его тенью. И будешь знать все, во всем принимать участие… Лорд-стюард сказал, что Мормонт сам попросил тебя.
Когда я был маленьким, отец мой настаивал, чтобы я присутствовал в приемном зале, когда он собирал двор. Когда он уезжал в Вышесад, чтобы преклонить колено перед лордом Тиреллом, то брал меня с собой. А потом начал брать Дикона, а меня оставил. И когда в зале находился Дикон, отца более не волновало, присутствую я или нет. Он хотел, чтобы наследник его был рядом, или ты не понял этого? Чтобы наблюдать, слушать и учиться. Клянусь тебе, лорд Мормонт именно поэтому потребовал тебя, Джон, зачем же еще? Он хочет научить тебя править!
Джон недоумевал. Действительно, лорд Эддард часто заставлял Робба присутствовать на его советах в Винтерфелле. Неужели Сэм прав? Даже бастард способен высоко взлететь в Ночном Дозоре. Так все говорили.
– Но я никогда не просил этого, – возразил он упрямо.
– Мы здесь не для того, чтобы просить, – напомнил ему Сэм.
И Джон Сноу устыдился.
Трус или нет, но Сэмвел Тарли нашел в себе отвагу принять свою судьбу, как подобает мужчине. На Стене каждый получает то, чего он заслуживает, говорил ему Бенджен Старк, когда Джон в последний раз видел его живым.
– Ты еще не разведчик, Джон. Ты пока еще зеленый мальчишка… от которого пахнет летом.
Джон слыхал, что бастарды, мол, растут быстрее обычных детей, но на Стене человек или рос, или умирал.
Джон глубоко вздохнул:
– Ты прав. Я веду себя как мальчишка.
– Значит, ты останешься и произнесешь свои слова вместе со мной?
– Старые боги будут ожидать нас. – Джон заставил себя улыбнуться.
В тот вечер они выехали поздно. В Стене не было ворот как таковых. Не было их и в Черном замке на протяжении трехсот миль от гор и до моря. Дозорные вели своих коней по узкому тоннелю, прорезанному во льду, холодные темные стены смыкались, ход поворачивал и кружил. Три раза путь преграждали железные прутья, им приходилось останавливаться и ждать, пока Боуэн Марш находил нужный ключ и отпирал массивные цепи, скреплявшие их. Ожидая позади лорда-стюарда, Джон ощущал тяжесть, давящую на него. Стоячий воздух здесь был холоднее, чем в могиле. Джон почувствовал странное облегчение, когда они вновь выехали на вечерний свет по северную сторону Стены.