Они ехали в Центр судебно-медицинской экспертизы провинции Онтарио к самому Лэну Вайсману — почти все эксперты уже разошлись, а Лэн любил самолично и первым взглянуть на тело.
В прошлый раз, когда Делорм приезжала сюда в связи с убийством, они с Арсено побились об заклад насчет реакции Вайсмана. Тогда это была ссора двух гомосексуалистов, закончившаяся трагически: мужчина убил своего любовника в припадке ревности. Убил жестоко — следы от ног обнаружили даже внутри тела.
Арсено спорил, что Вайсман при виде трупа и глазом не моргнет.
Делорм же не могла себе представить, чтобы человек, кто бы он ни был, мог спокойно смотреть на подобное.
Еще в грузовом отсеке Вайсман расстегнул молнию на мешке. Взглянул на следы от подошв внутри грудной клетки, подбоченился и бросил лишь одно: «Размер девять с половиной, да? Как вы думаете?»
«Надеюсь, что я такой не стану», — думала Делорм, пожимая сейчас ему руку.
— Входите, входите. Припозднились вы. Пациента уже час как доставили. — Вайсман всегда называл трупы «пациентами».
— Вижу, вы уже на озеро собрались, — сказал Кардинал. Наряду с твидовым пиджаком, галстуком и джинсами на Вайсмане были допотопного вида сандалии.
— Моим ногам вечно жарко, — сказал Вайсман. — Кровообращение ни к черту.
Он провел их в свой кабинетик. Стол был завален рапортами и научной литературой. Тут же стоял магнитофон и были разбросаны несколько апельсинов, слегка подгнивших и распространявших сильный запах. На мониторе высвечивалась страница какого-то токсикологического веб-сайта. Вайсман сгреб в охапку форменный халат и на ходу, когда они уже шли по кафельному коридору, стал надевать его. Он придержал дверь, впуская их в собственно морг, где над трупом склонялся бородатый мужчина в белом халате.
— Доктор Сринигар, а это детектив Лиз Делорм и детектив Джон Кардинал из полиции Алгонкин-Бей.
Доктор Сринигар наклонил голову в легком поклоне:
— Простите, что я не пожимаю вам рук. Вы такой путь проделали, наверно, устали еще больше, чем я.
Выговор у него был приятный, не то индийский, не то пакистанский. Делорм не могла решить, какой именно. Из-под медицинской шапочки выбивались черные с проседью волосы.
— Спасибо, что задержались, доктор, — сказал Кардинал. — Ну, что можете нам сообщить?
— Нашему молодому пациенту сильно не повезло — конец его оказался поистине плачевным. Всего двадцать семь или двадцать восемь лет — и вот, пожалуйста: его мозг на чашке весов. Немного тяжелее нормального, но всего лишь до момента, когда из него извлекли порядочное количество свинца, то есть, говоря точнее, две свинцовых пули.