— Разумеется. Не стесняйтесь.
Вне всякого сомнения, больничный персонал это уже проделал. Но, так или иначе, Кардинал открыл шкафчик. Джинсовая курточка висела на проволочных плечиках рядом с джинсами. На полке лежали футболка, лифчик, трусики. Кардинал записал марки одежды: Гэп, Левайс, Лаки. Потом осмотрел карманы. Ни ключей, ни документов, рецептов, билетных корешков — ничего не было. Лишь несколько монеток и полтюбика леденцов. Ничего, что могло бы пригодиться.
Когда он повернулся к ней, Рыжик смотрела в окно — рассеянно, отсутствующим взглядом. В синих ромбах просветов между домами курились белые облачка. За ними высился бетонный шпиль торонтской достопримечательности — Канадской национальной телебашни.
— И еще одно, — сказал Кардинал. — Ничего, если я вас сфотографирую?
— Конечно ничего.
Кардинал задернул шторы, закрывая вид, который можно было бы опознать. Потом он усадил девушку перед окном и повернул ей голову так, чтобы не было видно выбритого участка головы. Снял крупный план своим «полароидом».
Когда он показал ей снимок, она никак не отреагировала.
— Завтра вас отправляют обратно в Алгонкин-Бей, — сказал Кардинал. — Вы готовы?
— Не знаю, в какой это стороне, — сказала она. — И даже не знаю, оттуда ли я.
— Будем считать, что оттуда, пока нет других версий.
Бледная веснушчатая рука рассеянно поднялась, ощупала край пластыря. Кардинал был уверен, что она спросит, где будет жить в Алгонкин-Бей, — вопрос, которого он боялся. Но она не проронила ни слова. Лишь улыбнулась своей спокойной улыбкой. Вот и хорошо — пусть доктор Шафф сообщит ей сама.
— Послушайте, Рыжик… Простите, что мне… хм… приходится так вас называть, пока мы не выясним вашего настоящего имени.
— Ничего. Я не возражаю.
— Скоро мы получим ответ из розыскной службы относительно вас. Такие девушки, как вы, обычно не исчезают никем не замеченные. А до тех пор вас круглые сутки будет охранять полиция.
— Хорошо.
Она не запротестовала, не поинтересовалась причиной, подумал Кардинал. Не забеспокоилась и даже не проявила любопытства. Но он почувствовал потребность ответить на незаданные вопросы.
— Кто-то стрелял в вас, — сказал он. — Характер раны, а также тип использованного оружия убеждают нас в том, что это была сознательная попытка лишить вас жизни. Поэтому и надо постараться вести себя тихо, пока мы не найдем преступника. На случай, если попытка убить вас повторится.
— Хорошо.
— Вы понимаете, о чем я толкую? Вскоре вам надоест сидеть взаперти, но выходить на улицу для вас небезопасно.
— О… — Бледный лоб наморщился не то от беспокойства, не то от смущения. После секундной запинки она сказала: — Кто бы там я ни была, я, наверно, человек очень ленивый, потому что пока единственное мое желание — валяться в постели и ничего не делать.