Кэтрин опять уронила голову и тихонько покачала ею из стороны в сторону — дескать, «нет». Если б было можно вкратце суммировать ее болезнь, во всяком случае в депрессивной ее стадии, ее выразило бы это краткое и полное абсолютной безнадежности слово.
Когда Кэтрин бывала такой, любой проблеск веселости, любое выражение надежды казались неуместными, а каждое ласковое слово выглядело ложью. И все же отступить Кардинал не мог:
— Кэтрин, я же понимаю, как это тяжело. Как это невыносимо. Но постарайся вспомнить и удержать в памяти причину своего состояния, осознать, что причина эта вымышленная и не имеет никакого отношения к реальности. Только какое-то нарушение в химических реакциях порождает весь этот ужас и мрак и делает мир для тебя безобразным. Но это прекратится. Тебе станет лучше. Обещаю.
Теперь она плакала. Это не были слезы облегчения, это были скупые, через силу слезы горечи. Той частью души, которая еще не утратила способность молиться, Кардинал молился, чтобы боль, которую она испытывала, перешла к нему. Пусть он мучается ею до конца своей жизни, лишь бы избавить ее от этой боли.
Вернувшись на службу, Кардинал выудил из-под стопки бумаг заключение «Виклас» и еще раз просмотрел резюме. Никаких электронных следов, никаких зацепок там не было — значит, они имеют дело с преступником, впервые совершившим подобное преступление: впервые отсекшим кому-то руки и голову, впервые застрелившим двоих. Прецедентов не было. И возможно, именно в его власти находилась сейчас Терри Тейт.
Он позвонил Джеку Уэйли из Отдела прикладных исследований:
— Джек, это Джон Кардинал. Я просматриваю сейчас заключение «Виклас», которое вы нам прислали.
— Ну да, по мертвому байкеру. Заключение, насколько мне помнится, отрицательное. Никаких зацепок.
— Правильно. Но у меня очень сильные подозрения, что убийца уже проделывал подобное, обрубая жертвам конечности еще при их жизни. Слишком хорошо подготовился. Знаки на стенах, ножи — перерубать кости и сухожилия, что-то, в чем можно потом все это унести, что-то, куда стекает кровь. На экспромт непохоже.
— Ладно. Вот твой случай опять передо мной на экране. Ничего.
— И там у тебя в параметрах заданы обрубленные конечности и отрубленная голова?
— Да.
— И знаки на стенах?
— Да.
— Отсюда и заключение, которое вы нам прислали? Отрицательное?
— Да, точно.
— А если попробовать без знаков на стенах?
— Не знаю. Разве мы этого не делали?
— Нет. Желаги присовокупил просьбу: в случае, если заключение будет отрицательным, поискать еще раз, но уже без знаков.
— Куда он поместил эту просьбу?