– Боже, как славно ты произносишь мое имя…
Бенедикт одной ладонью держал Ванессу за затылок, а другой стянул косынку, так что ее волосы веером рассыпались по одеялу. Он уткнулся в них лицом, потом снова стал целовать ее в губы, но на этот раз медленнее, ожидая и ее поцелуя в ответ.
У Ванессы закружилась голова, и она закрыла глаза. А он свободной рукой провел по ее боку в мягком кардигане и по ноге в джинсах, затем засунул руку ей под колено и согнул его, прижав к своему бедру. Его тело ритмично двигалось у нее между ног, и от этих интимных прикосновений Ванесса застонала.
– Я сделал тебе больно? – хрипло прошептал он и, оторвавшись от ее рта, внимательно вгляделся в ее лицо.
– Да… – Хотя Ванесса не открыла глаз, на лице у нее было написано блаженство.
– Тогда дай я тебе помогу… – Он переместился в сторону, и она почувствовала, как у нее на груди расстегнулась перламутровая пуговица. – Почему, черт возьми, у тебя на одежде всегда столько маленьких пуговичек? – проворчал Бенедикт, поглощенный их расстегиванием.
Она с удивлением смотрела на его раскрасневшееся лицо. Он так торопился, что расстегивал пуговицы не по порядку – ему было важно поскорее высвободить ее грудь из-под кардигана. Ванесса схватилась за пуговицу у ворота, пытаясь помешать, но он откинул ее руку.
– Я сам. Я хочу посмотреть. – Его глаза потемнели и заблестели от страсти.
Он не сводил с нее взгляда. Расстегнув еще одну пуговицу, он помедлил, затем, расставив пальцы, обхватил ладонями ее груди поверх мягкой шерсти и сильно сжал. Ванесса от неожиданности открыла рот.
– Кто-нибудь может подойти, – еле слышно прошептала она, тщетно пытаясь высвободиться из его железной хватки.
– Нас здесь никто не увидит. Мы спрятались, словно в гнездышке, – пробормотал он, не отрывая глаз от ее лица и расстегивая оставшиеся пуговицы. Затем он стал распахивать кардиган у нее на груди. – Тебе ведь хочется, чтобы я посмотрел на тебя, правда, Несса? Чтобы прекратить эту боль, мучающую нас обоих…
У нее перехватило дыхание – она вспомнила, что на ней надет простой белый лифчик, и испугалась, что Бенедикт может разочароваться, так как ничего обольстительного не увидит.
Он замер, и в уголках рта затаилась улыбка при виде гладких цельнокроеных чашечек и интригующих очертаний сосков под тонкой шелковой тканью.
– А где застежка?
Ванесса поняла, что он спрашивает разрешения, а уж застежку найдет сам.
– 3-здесь, – глухо произнесла она и, сняв руку с его шеи, ткнула дрожащим пальцем в место посередине груди.
Он поймал обе ее руки за запястья и, закинув ей за голову, прижал к одеялу. Ванесса лежала не шевелясь, а его пальцы проделали обратный путь и ловко расправились с крошечной застежкой лифчика, обнажив ее грудь. Глаза Бенедикта запылали.