— И, я согласна, я приняла пару неверных решений. Он посмотрел на нее холодно и выжидающе.
— Можно изменить свидетельство о рождении. — Пара ждала, что он заговорит, но он просто смотрел. Молчание становилось невыносимым. — И… и я расскажу ему о тебе, когда он вырастет.
Слейд молчал.
— Проклятье, — не выдержала она, — что же тебе еще нужно?
— Ты, кажется, не поняла, сладкая, тогда тебе не пришлось бы переспрашивать. Я уже сказал: я намереваюсь быть отцом моему мальчику. Хорошим отцом.
Лара облизнула верхнюю губу.
— Хорошо, — проговорила она неуверенно, — мы организуем… эээ… посещения. Ты сможешь видеть его, я не знаю, ну например, одну субботу в месяц.
— Ух ты!
Это было сказано почти с восторгом. Лара сжала кулаки.
— Думаешь, будет легко отдавать тебе его на субботу?
— Я ничего не думаю, меня интересует только Майкл. Я не хочу, чтобы наш сын проводил субботы с мужчиной, который для него навсегда останется чужим.
Наш сын. В сложившихся обстоятельствах эти слова заключали для нее зловещий смысл.
— Что ты предлагаешь? — Сердце у нее замерло. — Я не позволю забрать его у меня. Слейд, я клянусь, если ты попытаешься…
— Бракосочетание.
Она уставилась на него, в эти стеклянные глаза.
— Что?!
— Мы поженимся, завтра. — Тон был безапелляционным. Можно было подумать, что Слейд назначал визит к зубному врачу. — В полдень.
Она ждала, что он засмеется, и, не дождавшись, выдавила из себя какой-то лающий звук.
— Ты спятил!
Он схватил ее за руку, когда она уже собралась развернуться и уйти, и привлек к себе снова.
— Это единственно возможный вариант, — холодно объявил он. — У моего сына будут отец и мать.
— Нет, я никогда не соглашусь…
— А тебя никто не спрашивает, это приказ. — Он сжал ей руку. — И ты будешь ему хорошей матерью, а мне верной женой. Так что соглашайся, или я заберу его у тебя. — Он впился в нее взглядом. — Если дойдет до того, что у него будет только один родитель, им буду я. Я могу сделать это, милочка, не советую недооценивать меня.
Это было правдой. Лара знала: Слейд способен разрушить ее жизнь, если все будет не так, как он захочет.
— Я ненавижу тебя, — процедила она. Слезы ярости брызнули у нее из глаз и покатились по лицу. — Я ненавижу тебя, Слейд, и всегда буду ненавидеть…
— Ненавидь, — сказал он, сжимая в ладонях ее лицо, мне наплевать. Мне нужен мой сын. — Он вдохнул. — И ты в моей постели, ночью.
— Нет, — сказала она, — Слейд, нет… — Но он уже не слушал. Он целовал ее, впивался ей в губы. Лара стонала, сначала от отчаяния, а потом от ненависти к себе, когда она ответила на этот поцелуй.