До тех пор ей нужно будет сделать все, что можно, не для себя, а для сына.
Слейд уставился ничего не видящими глазами в бумаги, разложенные на столике, и думал о том, что же, черт возьми, он теперь должен делать.
Сделать все, что можно, — не для себя, для сына — это и так понятно, но как быть с Ларой?
Ларой, его женой.
Все это было слишком. Он летел в пятницу на юг, на встречу, затем на уик-энд в Техас. Встреча состоялась.
Он слетал в Техас. А теперь он возвращается домой с женой и сыном.
Его сыном.
Это сочетание казалось до сих пор таким странным. Сама мысль об этом грела кровь. Он не думал заводить ребенка — сейчас уж точно нет, а может, и никогда.
Но сегодня утром он посмотрел на сонного младенца — и весь его мир в одно мгновение будто поставили вверх тормашками. А потом он взял парнишку на руки…
О, черт.
Надо кончать думать об этом, иначе он никогда не сможет сосредоточиться. А сосредоточиться было необходимо.
То, что он сделал сегодня утром, было, в сущности, немыслимо.
У него теперь жена, ее зовут Лара. Кроме этого, он ни черта о ней не знает. Она великолепна в постели, но, в свете последних событий, не исключено, что ему придется забыть об этой части их отношений.
Отношений? Слейд подавил стон: у него нет никаких отношений с этой женщиной. Она отказалась от ланча в самолете. Это был крабовый салат, а она сказала «нет». Потому, что не любит крабов? Потому, что никогда не ест ланч?
Или потому, что ненавидит его?
Он бросил на жену быстрый взгляд. Она откинулась на спинку кресла, прижимая Майкла, глаза у нее были закрыты. Она спала или просто избегала его?
Так много вопросов, и никаких ответов. Но это ничего, два современных человека прекрасно могут жить вместе, поддерживая цивилизованные отношения, притворяясь, что не презирают друг друга, — все ради сына.
Но он не этого хотел от Лары. Он ненавидел ее не за то, что она сделала, не за то, что намеренно забеременела и не сказала ему, а за все остальное: за то, какой она была в его руках месяцы назад — ее шепот, ее ласки, тепло ее кожи, вкус ее губ… И все это было ложью. Не его она хотела, а его способность делать детей.
Прошлой ночью она таяла в его руках. О Господи, он чувствовал ее, ее мягкость. Он мог бы овладеть ею там же, на этой стоянке, прижать к машине, войти в нее. Ощутить ее горячий рот, почувствовать ее ласковые пальцы…
— Уважаемые пассажиры, самолет заходит на посадку, мы прибываем в Логан-аэропорт. Леди и джентльмены, погода в Бостоне ясная и солнечная…
«Ясная и солнечная», — подумал Слейд и едва не рассмеялся.