Словно отвечая на ее мысленный вопрос, как только они вошли в тень ветвистых ив, он повернулся и обнял ее. Его взгляд был нежным, но в глазах оставалась знакомая тревожная тьма. Она чувствовала себя очарованной настолько, что не могла оторвать глаз.
Это казалось так естественно, что он поцеловал ее. Поцелуй был нежный, ничего, казалось бы, не требующий. Она улавливала запах коньяка вперемешку с одеколоном. Такие знакомые запахи. И тут она вдруг подумала, что она мечтала, чтобы Алекс поцеловал ее. Еще с того дня в Ла-Ронд. Все время, пока была в Бель-Шен.
Алекс оторвал губы гораздо раньше, чем хотелось Ники, И сделал он это сознательно.
— Пора возвращаться, — сказала она, смущенная тем, что он с такой легкостью прочитал все, о чем она думала. В прежние времена такого бы не случилось. Она была уверена в себе, никогда не теряла самообладания.
— Завтра вечером мы прокатимся вверх по реке.
— Втроем? — невольно спросила она, не сомневаясь, что их будет сопровождать бабушка.
Он покачал головой, снисходительно улыбнулся:
— Вдвоем.
«А как же Кларисса?» — хотелось ей задать вопрос. Но она так ничего и не сказала.
Проснувшись поутру, Николь чувствовала себя не в своей тарелке. Спала она плохо, все время вспоминала прогулку по саду. Ее тяготила неопределенность: что там, в будущем? Волновало и неутихающее влечение к Алексу. Ни на миг не покидали ее тревожные сомнения.
Занятая приготовлениями к приему в честь помолвки, Кларисса неделями не показывалась в Бель-Шен, что не мешало Ники постоянно о ней помнить. Ей так хотелось знать, думает ли о своей невесте Алекс!
Встав раньше обычного, Ники надела золотисто-коричневый костюм для верховой езды, один из подарков бабушки Алекса, и направилась к двери. Небо было чистое, голубое, только на горизонте плыли пушистые облачка. Прекрасный день, чтобы прокатиться на лошади, побыть наедине с собой.
— Значит, это правда?
В открытых дверях конюшни стоял Патрик, который недавно вернулся. Солнце только что взошло, его золотистые лучи пробивались через щели, высвечивая мириады пылинок, поднятых вилами Патрика, разгребавшего сено.
— Боюсь, что да.
Патрик переправлял одного из жеребцов с усадьбы на племенной завод. Сегодня Ники встретилась с ним впервые с тех пор, как ее положение в доме изменилось. Она пошла ему навстречу, влекомая знакомыми запахами конюшни: свежего сена, лошадей, старой кожи. Все это были ее любимые запахи.
Патрик вдруг усмехнулся, прислонил вилы к небольшой двери и скрестил ноги в поношенных сапогах.
— Но какое это имеет значение? Вы все равно никого, кроме него, не замечали.