Тесс уже не пыталась скрыть слезы, которые ручьем струились по щекам.
— Не делайте этого, прошу вас! — взмолилась она. — Я не смогу участвовать в этом спектакле. Я, может, и не знаю своего настоящего имени и абсолютно не помню родителей, но совершенно точно знаю, что никакая я не Элизабет. Вы должны верить мне! Пожалуйста!
— Дорогая моя, — с улыбкой произнесла Джейн, вытирая платком мокрые от слез щеки Тесс, — я понимаю, что тебе трудно поверить в это — прошло столько лет! Но я убеждена, и веские основания тому причиной, что моя внучка нашлась. И Люк тоже уверен в том, что ты — Элизабет, и никаких других доказательств нам искать не нужно. Почему ты нам не веришь? Ну улыбнись! Не упрямься, пожалуйста. Ты же не будешь расстраивать свою бабушку?
Тесс была ошеломлена словами Джейн. Она с испугом и недоумением переводила взгляд с Джейн на Люка. Все это время Люк пристально смотрел на Тесс.
Тесс была готова кричать от отчаяния, только бы Люк и Джейн выслушали ее. Они, сами того не ведая, играли на руку Берту. Но она уже не могла и не хотела продолжать свой обман. Тесс становилось жутко от мысли о том, что скоро наступит день, когда Джейн и Люк узнают всю правду. Для них это будет страшным потрясением.
Нет, она должна под любым предлогом отказаться от ожерелья.
Тесс задыхалась. Ей казалось, что ожерелье Фарли петлей затягивается у нее на шее.
— Нет! — с мольбой произнесла она. — Пожалуйста, не делайте этого.
— Дорогая моя, — с глубокой нежностью в голосе произнесла Джейн, обнимая Тесс, — мы должны это сделать. Добро пожаловать домой, Элизабет. Это теперь твой дом.
Более ужасной ночи Тесс не могла припомнить в своей жизни. Вернувшись к себе в комнату, она первым делом позвонила Берту и сообщила ему, что Кушман объявила ее своей наследницей. Потом она легла спать, но к прежним ночным кошмарам прибавились новые. Она беспокойно ворочалась в кровати и если иногда на короткое время забывалась сном, то ей виделись какие-то неясные, призрачные тени, таящие в себе необъяснимый ужас. Тесс постоянно казалось, что в комнате душно, что она задыхается, хотя окно было открыто настежь.
Терзаемая чувством вины и раскаяния, утром она встала разбитая и глубоко несчастная, даже холодный душ не принес ей облегчения.
Она абсолютно не знала, как теперь вести себя с Джейн и Люком, которые вчера ночью объявили ее законной наследницей Кушманов. Откуда она возьмет силы и желание, чтобы доиграть до конца этот чудовищный фарс, когда ее сердце раздирают противоречивые чувства, а сама себе кажешься жалкой и ничтожной? Охваченная тягостными мыслями, Тесс вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице.