— Все в порядке, — упрямо сказал он, не желая встречаться с ней глазами, это я вышел из себя. Мужчина не должен приставать к женщине, которую он не интересует.
— Но ты и не делал этого, — запротестовала она.
— Забудь, — остановил он ее, — это было прошлым вечером, когда мы оба устали.
Он выехал из города и направился к месту, которое называлось «Нелюбимый мотель и кафе». Ники поинтересовалась, есть ли скрытый смысл в его выборе.
— Это место знаменито своими завтраками, — пояснил Уилл, снова входя в роль гида и учителя. — Многие музыканты едят здесь.
Внутри знаменитостей не оказалось.
— Мы увидим музыкантов позже, — сказал Уилл, словно именно она была разочарована.
Еда, правда, была выше всяких похвал. Ники ела свежее печенье с домашним джемом, а Уилл заказал яичницу с ветчиной.
У них оставалось еще несколько свободных часов, и Уилл решил показать Ники Нэшвилл.
— Мы не опоздаем в студию? — беспокоилась Ники.
— Нет, ответил Уилл.
Они проехали через центральный деловой район, мимо здания местного Капитолия, мимо парка на берегу реки, подъехали к открытому музыкальному театру и наконец к знаменитому зрительному залу. Потом продолжили путешествие — к Парфенону, который был точной копией греческого, к поместью Эндрю Джексона, к Эрмитажу. Наконец они подъехали к студии. Уилл глубоко вздохнул, прежде чем открыть дверь. Ники поняла, что он боится.
Он открыл дверь, и Ники последовала за ним с намерением оказать моральную поддержку, которая теперь была наказанием, а не подарком.
Когда он вошел, его приветствовали продюсер и студийные музыканты, и он, казалось, совсем забыл о ней. Уилл взял несколько аккордов на гитаре, музыканты о чем-то посоветовались с Уиллом, готовясь к записи.
Хотя она слышала пение Уилла много раз, здесь оно звучало по-другому. Он надел наушники, сосредоточился, склонился над гитарой, дал знак музыкантам. Было сыграно вступление, а через секунду полился его голос, чистый и ясный, который с гордостью рассказывал о жизни табачного фермера — о его жизни, со всеми ее трудностями и радостями.
Затем Уилл начал «Некоторые реки глубоки». Его глаза затуманились, как будто он впервые почувствовал горе от утраты отца. Голос проник в душу Ники, и у нее на глазах навернулись слезы. Странно, думала она, что его голос так трогает ее, пробуждает чувства, которые она пытается отогнать от себя.
Пока музыканты отдыхали, Ники слышала, как Уилл разговаривал с продюсером о том, что хочет записать новую песню. Продюсер показал на часы на стене и покачал головой, но Уилл настаивал.
— Я буду играть сам, — спорил он, — но позвольте мне спеть ее. Может быть, «Темная сторона сердца» лучшее, что я написал.