— Может быть, его положить в больницу? — спросила Ники. Он выглядит таким слабым. Сестра покачала головой.
— Я забираю его в больницу раз в неделю, чтобы проверить легкие на приборе, который определяет, сколько углекислоты он выталкивает. А помещать его в больницу необходимости нет.
— Может быть, показать его специалистам, — настаивала Ники, — я хочу, чтобы за ним был самый лучший уход. Неважно, сколько это будет стоить. Я найду возможность оплатить это.
— Я была бы рада сообщить вам что-то утешительное, мисс. Но в этом нет смысла. Ваш дедушка очень больной человек, и ему ничем нельзя помочь, только обеспечить покой. Правая сторона его сердца — та, что снабжает кровью легкие, — очень увеличена. А его легкие, — она покачала головой, — сплошное сплетение шрамов. Я удивлена, скажу вам честно, что он еще жив.
— Не могу ли я что-нибудь сделать? — умоляла Ники. Сестра мягко сказала:
— Будьте с ним рядом. Помогайте ему двигаться, насколько это возможно. Помолчав немного, добавила: Любите его, мисс, это единственное лекарство, которое может принести пользу.
Эмфизема. Для Ники это было лишь слово, и оно не звучало так страшно, как «рак», но теперь она поняла, какой беспощадной может быть и эта болезнь.
С помощью Бена Даффи она старалась следовать предписаниям сестры. Всячески выказывала Ральфу свою любовь. Она бегала по магазинам и готовила крепкие бульоны, уговаривая дедушку поесть, когда у него не было аппетита. Она меняла ему постель и взбивала подушки. Она читала ему вслух, в основном Хемингуэя. Когда у него были силы, она ходила с ним по дому или по берегу, чтобы восстановить циркуляцию кислорода. Он много спал, и Ники была рада этому, потому что сон прибавлял ему сил. Ники жила у дедушки почти две недели. Не проходило и дня, чтобы Ральф не говорил ей, как он ее любит. Иногда он просто пристально смотрел на ее лицо, как будто стараясь запомнить его навеки.
Ральф становился все слабее, и Ники теперь спала в кресле у его кровати. В воскресенье после восхода солнца он попросил Ники подойти к нему поближе. Она встала с кресла и обняла его.
— Я вижу ее… прошептал он. Моника… она была здесь, Ники. Она улыбалась тебе. Она сказала… она сказала… — После этих слов сердце его перестало биться, и Ральф Сандеман навеки успокоился.
Врач установил, что причиной смерти явилась остановка сердца, но Ники чувствовала себя так, как будто она тоже виновата.
Заупокойная служба состоялась в маленькой церкви недалеко от дома, где жил и умер Ральф. На ней присутствовали Ники, Бен и несколько других соседей. Каждый сказал прощальные слова. Все говорили о том, что Ники осветила последние годы жизни Ральфа. Она поблагодарила Бена за то, что он ей позвонил, за то, что дедушка умер не в одиночестве.