— Ты выглядишь прекрасно, Ники, но совсем не похожа на ту, что я помню.
— Я оставила мои джинсы и рубашки в Виллоу Кросс, если ты это имеешь в виду, — сказала она с некоторой резкостью в голосе.
Уилл улыбнулся, как будто довольный ее ответом.
— Вот, дорогая, — сказал он, — вот это убеждает меня, что ты осталась прежней, хотя и выглядишь так, словно сошла с обложки журнала.
Прежде чем она успела что-то ответить, он прошел по апартаментам, разглядывая роскошную обстановку. Он выглядел тем же самым, подумала она: в куртке и джинсах из грубой хлопчатобумажной ткани. Немного похудел, но этого можно было ожидать: работа допоздна, нерегулярное питание и напряженное расписание поездок.
— Сколько ты платишь за этот номер? — спросил он. Ники была изумлена этим вопросом. С теми ли деньгами, что должен был зарабатывать Уилл, думать о стоимости пребывания в отеле?
— Я не плачу за эти апартаменты, ответила она. Все расходы по этой поездке взяла па себя «Ригал». Похоже, этот ответ не удовлетворил Уилла.
— Значит, вот как ты теперь живешь, — медленно произнес он. — Похоже, что тебя по-настоящему взяли в штаб корпорации…
— А что в этом плохого? Я, кажется, объясняла в своих письмах… Я люблю мою ферму, Уилл, но больше не в состоянии любить табак. Вот почему я пошла в «Ригал», вот почему…
— Ладно, — прервал он ее со смехом, — не будем обсуждать это сегодня. На улице светит солнце, и мы можем заняться чем-то более интересным, чем разговаривать о «Ригал Тобакко», — сказал он, беря ее за руку.
Когда они подошли к дверям отеля, она указала ему на поджидающий снаружи «бентли».
— Мне кажется, ты не захочешь воспользоваться автомобилем компании «Ригал».
— Ты угадала, — ответил он и, махнув рукой, остановил такси.
Уилл показал ей совсем другой Лондон нежели тот, что она осматривала сама. Они прогуливались по этническим районам, которые отражали прошлое английской империи: населенную индийцами и пакистанцами южную часть Западного Лондона, вдыхали ароматы Карибского моря в Брикстоне и восточную атмосферу Чайна-таун и Жерард-стрит. Они заглядывали в кипрские магазинчики в Кэмдене и восторгались исламской мечетью, величественной и безмятежной, на краю Ридженгс-парк.
Со своим музыкальным слухом Уилл легко воспроизводил любой, какой только можно было услышать в Лондоне, акцент: живой ритм «кокни», гнусавый выговор австралийцев, картавость шотландцев, утонченное произношение питомцев аристократических школ.
В одиннадцать тридцать они наблюдали смену караула перед Букингемским дворцом. В двенадцать тридцать Уилл купил булочки с сосисками и содовую у уличного разносчика и объявил, что они перекусят на открытом воздухе в Сент-Джеймском парке. Некогда частное владение Генриха VIII, теперь он был населен пеликанами и дикими птицами и был в равной мере излюбленным местом прогулок бизнесменов и влюбленных.