В следующее мгновение во двор влетела Катриона верхом на гнедой кобыле. Щеки ее раскраснелись, кудри разметались, глаза сверкали. Она тотчас заметила Ричарда и насторожилась.
— Что случилось? — выдохнула она, осадив лошадь в двух шагах от него.
Ричард едва удержался, чтобы не обрушить на нее всю мощь своей глотки.
— Я искал тебя, — отрывисто произнес он со стальными нотками в голосе. — Где ты пропадала?
— Молилась, разумеется. — Закутанная в тяжелый плащ, она сидела на лошади по-мужски, задрав юбки и выставив на обозрение ноги в толстых рейтузах.
Ричард схватил кобылу под уздцы.
— Это необходимо делать вне дома? В такую погоду?
— В любую погоду.
Вытащив ногу из стремени, Катриона перекинула ее через шею кобылы, готовясь соскользнуть вниз. Со сдавленным проклятием Ричард подхватил ее за талию и опустил на землю, не спеша убрать руки.
— И где же?
Поколебавшись, она вздернула подбородок.
— В горловине долины есть круг.
— Круг?
Катриона кивнула и, выскользнув из его рук, схватила лошадь под уздцы.
Проглотив очередное проклятие, Ричард отобрал у нее уздечку и жестом велел идти вперед. Что она и сделала, соблазнительно покачивая бедрами.
Скрипнув зубами, он последовал за женой в теплый полумрак.
— И часто ты молишься? Исчезая чуть свет?
— Не реже раза в неделю. Иногда чаще.
Ричард возблагодарил Господа за его малые милости. Похоже, ее Госпожа имеет некоторое представление о нуждах простых смертных мужского пола.
Поставив лошадь в указанное Катрионой стойло, он повернулся и обнаружил, что она уже ослабила подпругу и потянулась к седлу.
— Позволь мне. — Он снял седло с лошадиной спины и примостил его на перегородку между стойлами.
Катриона тем временем успела вооружиться скребницей. Ричард забрал и ее тоже и принялся чистить кобылу. Под пристальным взглядом зеленых глаз.
— Я в состоянии позаботиться о собственной лошади.
— Не сомневаюсь. Но не думаю, что тебе понравится другой вариант, так что позволь мне разок поухаживать за ней.
В ее взгляде появилась настороженность.
— Какой еще другой вариант?
Ричард не отрывал глаз от лошади.
— Ну, поскольку соломы здесь нет, остается стена. Лучше всего в том углу, возле кормушки, — он не глядя качнул головой, — ты сможешь упереться в нее ногой.
Катриона посмотрела в указанном направлении. Выражение ее лица едва не заставило его отбросить скребницу.
— И потом, — он крепче сжал скребницу, вкладывая избыток энергии в каждый взмах, — эта шелудивая скотина выглядит такой грязной, что просто жуть берет.
Вытянувшись во весь свой небольшой рост, Катриона зашла с другой стороны кобылы и свирепо уставилась на мужа, оставаясь под прикрытием лошади.