Во-первых, таково повеление Госпожи, которого она не смеет ослушаться. Неоспоримо также то, что она должна провести с ним как минимум три ночи. Такой совет она дала бы любой женщине, оказавшейся в ее положении.
И наконец, Катриона просто хотела его. Хотела лежать в его объятиях, наслаждаясь каждым мгновением краткого срока, отпущенного им судьбой. Хотела обнимать своего воина, могучего и уязвимого, и заполнить пустоту в его душе. То, что брак между ними невозможен, еще не означает, что он не может получить всего остального.
Пусть даже во сне.
Она сделала глубокий вдох и потянулась к дверной ручке.
Раскинувшись на постели, Ричард мрачно созерцал графин с янтарной жидкостью. Он лег без обычного бокала виски на ночь, и теперь сна не было ни в одном глазу. И все потому, что вдруг решил, будто в его сладострастных сновидениях виновата чрезмерная доза виски.
А раз так, он обойдется без него. Ему не выдержать еще раз безумства тела, которое требует того, чего не было и никогда не будет. Да он просто свихнется. Недаром говорят, что все шотландцы сумасшедшие — взять хотя бы Шеймуса. Наверняка виной тому местное виски.
Уловив легкое дуновение, он повернул голову. Дверь распахнулась, и вошла Катриона. Она двигалась бесшумно, но без особых предосторожностей. Притворив за собой дверь, она обвела глазами комнату и остановила взгляд на Ричарде. В неярком пламени камина он мог видеть колдовскую улыбку, игравшую на ее губах.
Тело Ричарда свело, мышцы окаменели, горло сжалось. Его состояние не стало лучше, когда Катриона, с той же манящей улыбкой, направилась к нему, снимая на ходу халат — тот самый, который играл немаловажную роль в его сновидениях. Уронив его на пол, она остановилась у кровати, склонив набок голову и продолжая улыбаться.
Напряженный до предела, Ричард, наблюдая за ней, вдруг сообразил, что она вглядывается в его лицо. Изголовье постели пряталось в тени; если она и видела, что глаза его открыты, то едва ли могла разглядеть их выражение. Иначе, он был уверен, ее бы как ветром сдуло.
Удовлетворенно улыбнувшись, Катриона потянулась к покрывалу, но помедлила в нерешительности. Затем, пожав плечами, выпрямилась, неторопливо расстегнула лиф ночной рубашки и, подхватив подол, стянула ее через голову.
Ричард судорожно вдохнул. Если бы он осмелился пошевелиться, то ущипнул бы себя. Впрочем, он и без этого знал, что не спит.
Обнаженная, с рассыпавшимися по спине и плечам длинными локонами, с кожей, жемчужно сиявшей в слабом пламени камина, Катриона приподняла одеяло и скользнула под него. Матрас прогнулся под ее изящным телом, вызвав в Ричарде инстинктивный, почти неистовый отклик. Он едва сдержал безумный порыв перекатиться и накрыть ее своим телом.