— Поедем со мной сегодня же, — предложил он.
Приглашение было столь соблазнительным, что Нора не знала, как ответить.
— Мне бы очень хотелось, но я не могу оставить семью. Нет, не в день свадьбы Стеффи.
Рауди весь напрягся, и Нора поняла, что он борется со своим разочарованием.
— Понимаю, хоть это мне и не нравится.
— Расскажи мне еще раз, — прошептала она, поднимая на него глаза, — какой плохой медсестрой была та блондинка.
— Ты ревновала?
— Безумно.
— Так ты передумала? — с надеждой спросил он.
Она покачала головой.
— Я просто поражена, как ты здорово приспособился к этим костылям. Ты прекрасно справляешься и без меня.
Его глаза стали серьезными.
— В этом ты ошибаешься, Нора. — Он еще раз поцеловал ее с желанием, вызвавшим в ней ответный трепет.
Они вернулись к свадебному празднеству. Нора принесла им обоим по тарелке с фруктами и разнообразными закусками. Они кормили друг друга лакомыми кусочками, пили шампанское, болтали и смеялись, и часы казались им минутами.
Вертолет прилетел, когда Стеффи и Чарлз разрезали свадебный торт. Нора увидела приближавшуюся стальную стрекозу и с ужасом поняла, что она отнимет у нее Рауди.
Она заставила себя улыбнуться. Все-таки ей досталось несколько прекрасных часов, когда они были вместе.
В глубине души она понимала, что с Рауди так всегда и будет. Несколько минут здесь, полчаса там, объятия украдкой, редкие свидания.
Она одиноко стояла на лужайке, хотя гости были где-то рядом, а вертолет поднимался вверх. Она махала руками до тех пор, пока, как ей казалось, Рауди видит ее.
Рауди ничего не сказал о том, когда они встретятся вновь, но Нора знала, что это случится скоро. Так должно быть. Никто из них не вынесет долгой разлуки.
К ней спешила Валерия.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Нора ответила ей бравой улыбкой.
— Я в порядке.
— Ты уверена?
Она кивнула, сдерживая слезы.
Рауди звонил в течение трех следующих вечеров, и они каждый раз говорили по часу. Болтали о пустяках, о том, как прошел день, ну и о важных вещах тоже. Она рассказывала ему о романе Стеффи и Чарлза и почему молодожены проводят медовый месяц в Италии. Рауди говорил о своей семье, вернее, о том, как убили его родителей, когда он был маленьким, о том, как он рос, переходя из одного воспитательного дома в другой.
Рауди всегда звонил поздно вечером, и, учитывая разницу во времени, в Техасе было далеко за полночь, когда они заканчивали разговор. Ему не нужно было напоминать Норе, что он жертвует часом сна ради беседы с ней. Она и так знала.
— Завтра утром я собираюсь в Сан-Франциско на встречу с важными акционерами, — сказал он вечером во вторник. — Встреча, возможно, затянется. Вряд ли я смогу позвонить тебе.