— Иногда я тебя ненавижу, Долли. Ты такой самодовольный. Неужели ты не видишь, что расстраиваешь меня? Ты мне сегодня испортишь спектакль.
Долли встал в одну из своих театральных поз, поднес руку ко лбу, на лице появилось выражение отчаяния.
— О, какие муки! Боже всемогущий, желающий наказать меня, чем я провинился, что должен терпеть эту женщину? Как мне вынести эти мучения? Она решила меня разорить, пустить по миру. Она хочет уничтожить спектакль, в который я вложил все, что имею. Она хочет заполнить мою сцену сотнями глупых жеманных хористок!
— Замолчи! — выкрикнула мама. — Кто здесь сказал хоть слово о сотнях? Повторяю, речь идет только об одной. А если вы действительно разоритесь, мистер Доллингтон, вы сами будете в этом виноваты. Из-за вас я чувствую себя совершенно разбитой. Нет, я не смогу сегодня играть. Вам придется пригласить Дженет Дэар. Увидите, как это понравится зрителям. Уж она-то не станет возражать против такого кордебалета, из-за того, что мистер Доллингтон, воображающий себя Гарриком и Кином в одном лице, боится потратить на спектакль несколько лишних пенсов в то время, как другие работают до упаду ради этого самого спектакля. Пойдем, Ноэль, ты поможешь мне поставить компресс с одеколоном на лоб. Я чувствую, что приближается ужасающий приступ мигрени.
Она взяла меня за руку и направилась к двери.
— Ну, ладно, — сказал Долли. — Учти, я ничего тебе не обещаю, но согласен посмотреть девушку.
Мама просияла и заулыбалась. Мигрени как ни бывало.
— Долли, милый! — воскликнула она. — Я знала, что ты согласишься.
В результате Лайза Феннел пела перед Долли в сопровождении Джорджа Гарленда, маминого аккомпаниатора. Марта и я тоже присутствовали при этом.
— Это вполне может понравиться слушателям, — сказала мама.
Лайза спела «Мадам, что вам угодно», довольно точно копируя маму.
Долли что-то проворчал и попросил ее показать какой-нибудь танец, что она и сделала.
Долли опять что-то проворчал, но своего решения сразу не огласил.
— Он просто хочет сохранить лицо, — прошептала мне мама. — Не станем ему в этом мешать. Все будет хорошо.
В тот же день Долли известил нас, что Лайза Феннел может приступить к работе в кордебалете со следующего понедельника. А до этого она должна отрепетировать танцы.
Лайза была на вершине блаженства.
— Я не могу в это поверить, просто не могу поверить, — без конца повторяла она. — Подумать только, что я буду выступать в одном спектакле с великой Дезире!
Не меньшую радость испытывала и мама.
— Я знаю, тебя ждет успех. В тебе есть воля к победе, а это именно то, что нужно.