— Спасибо, что вы не сказали, кто моя сестра.
Он недоуменно посмотрел на меня.
— Значит, об этом здесь не знают.
Я отрицательно покачала головой.
— Сейчас объясню почему. Вам, наверное, известно, что моя сестра… исчезла.
— Да. И это одна из причин, побудившая меня принять должность здешнего викария. Ну, и конечно… раскопки. А вы почему оказались здесь?
— Я приехала сюда преподавать музыку. Но не только. Я хочу выяснить, что случилось с моей сестрой.
Мистер Уилмет глубоко вздохнул.
— Хорошо, что вы вовремя меня остановили. А ведь я мог проговориться об этом до того, как увидел вас.
— Да, при знаменитом муже трудно что-либо скрывать о себе.
Он, согласившись, кивнул.
— История с вашей сестрой страшно интригующая.
— Да, в ней есть какая-то ужасная загадка. А теперь и Эдит исчезла.
— О, весьма неприятное происшествие. Я слышал, она сбежала от мужа.
— Я не уверена, что это именно так. Мне известно только то, что она исчезла, как исчезла до этого Роума.
Он проницательно посмотрел на меня.
— Понимаю ваши чувства. Могу ли я хоть чем-то вам помочь?
— Во всяком случае я надеюсь, что вы… — начала было я, но он поспешил заверить:
— Не беспокойтесь, от меня никто ничего не узнает.
— Очень вам признательна.
Он улыбнулся.
— Я видел по вашему лицу, как вы испугались… Мы должны теперь действовать вместе. Как археолог… вернее, археолог-любитель, я могу оказаться полезен. Кроме того, я увлекаюсь музыкой. Играю на органе.
Я обернулась и увидела, что кружевная занавеска на окне дома священника слегка отодвинулась. За нами наблюдали. Думаю, это была миссис Ренделл. Ей, должно быть, было любопытно, зачем их новый привлекательный викарий вышел из дома, чтобы поговорить со мной.
Очень скоро Годфри Уилмет и я стали друзьями. Это было естественно. Нас сближала любовь к музыке. Но не только. Он был единственным человеком, который знал, кто я, и это установило между нами особое доверие. Я была ему очень благодарна за то, что он так ловко «не выдал» меня.
Встречаясь с ним на раскопках и бродя среди остатков римского поселения, мы говорили о Роуме.
— Она могла быть…
— Нет. Я знаю. Она умерла.
— Вы думаете, произошел несчастный случай?
— Всего вероятнее. Кому могло понадобиться убивать Роуму.
— Вот это мы и должны выяснить.
У меня потеплело на сердце, когда он сказал «мы», и в порыве благодарности я воскликнула:
— Как вы добры, принимая мои заботы как свои.
Он внезапно засмеялся. Его смех был удивительно заразительным.
— Это вы были очень добры, что позволили мне принять в них участие. Да, эта история оставляет много вопросов. Во-первых, мог ли это быть просто несчастный случай?