— Вечерняя прохлада — лучшее время дня, — сказала Вайолит.
Мы все пошли провожать его до ворот, чтобы там попрощаться, и очень жалели, что его визит подошел к концу.
Но на следующее утро он зашел снова.
Вайолит была в саду и чистила картошку, что она в хорошую погоду часто делала на воздухе, а Тереза рядом с ней лущила горох. Тетя Пэтти была одета для выхода, и я направлялась вместе с ней в деревенскую лавку. И тут появился мистер Маркем. Я увидела его из своего окна и крикнула:
— Привет! Я думала, вы уехали.
— Не мог, — сказал он.
— Идите в сад. Я сейчас спущусь.
Вайолит изрекла:
— Боже милостивый!
Она порозовела от удовольствия, Тереза тоже.
— В сущности, — сказал он, — я подумал, почему бы не остаться еще на день.
— Мы этому очень рады, — заверила я его.
Тетя Пэтти вышла в сад в своей шляпе с подсолнухами.
— Это приятный сюрприз.
— Это приятный прием, — ответил он.
— Он остается еще на день, — сказала Вайолит. — Тереза сбегай и принеси мне еще три картофелины. Думаю, гороха будет достаточно.
— Спасибо вам, — сказала он, — я надеялся, что вы пригласите меня остаться.
— Когда я думаю о том, что подают в «Королевском Гербе» в обеденной комнате, было бы неправильно не вытащить вас оттуда, — прокомментировала Вайолит.
— Я надеялся, что может быть меня по другой причине пригласят.
— По какой? — спросила Тереза.
— Что вы находите мою компанию достаточно развлекающей, чтобы согласиться потерпеть меня еще один день.
— О, мы находим, — воскликнула Тереза.
— А на обед у нас жареная свинина, — сказала Вайолит.
— Это утверждение или приглашение?
— Зная Вайолит, — вставила тетя Пэтти, — это и то и другое.
— Мне кажется, я пришел как раз, когда вы собирались куда-то, — сказал он, глядя на меня и тетю Пэтти, одетых для выхода.
— Всего лишь в деревенскую лавку. Мы собирались туда съездить на двуколке с пони. Хотите с нами? Пока я буду в лавке, Корделия может показать вам церковь, и мы вернемся вместе. Церковь стоит того, чтобы на нее взглянуть, хотя есть опасность, что колокольня в любой момент может рухнуть.
— А колокола треснули, — вставила Вайолит. — Если бы вы только их услышали, мистер Маркем, или скорее не стоит. Это позор.
— Думаю, будет лучше, если мы уйдем прежде, чем разразится спор о колокольне и колоколах, — сказала тетя Пэтти. — Идемте.
Это было приятное утро. Мы с Джоном Маркемом пошли в церковь, и я показала ему витраж, который славился в окрестностях, и бронзовые изображения знаменитых жителей и имена пасторов, начиная с двенадцатого века. Мы прошли по кладбищу, перешагивая через старинные могилы, надписи на которых были почти стерты временем и непогодой; к тому времени, когда тетя Пэтти к нам присоединилась, я чувствовала, что очень хорошо знаю Джона Маркема.