20 августа. Вчера снова разразился скандал. Петрок убежден, что я при всех обстоятельствах обязана сохранять внешнее спокойствие, полностью контролировать себя. Контролировать себя! Когда он так поступает! По словам мужа, я считаю его своей собственностью. Говорит: «Не лезь в мою жизнь, и я не буду лезть в твою». Разве это семейная жизнь?
27 августа. Он уже больше недели не притрагивался ко мне. Иногда мне кажется, что между нами все кончено. Петрок говорит, что не выносит сцен. Еще бы! Ему хочется вернуться к свободной жизни, но так, чтобы для посторонних все выглядело безупречно. Он женился на мне из-за своей лени. Ему нужны были деньги для Пендоррик-холла, а у меня они были. Все так просто: женись на деньгах, и больше не о чем беспокоиться. Как он может быть таким лицемерным?! Почему я не могу уподобиться ему? Слишком люблю его и не хочу ни с кем делить. Еще немного, и я потеряю рассудок. Петрок тоже так считает, именно поэтому и не приходит домой ночевать. Ему не по душе, когда я выхожу из себя. Папе тоже это не нравилось, но он всегда был добр и внимателен ко мне. Отец обычно говорил: «Барбарина, успокойся, бери пример со своей сестры». И это действовало. В отличие от меня, Дебора и впрямь всегда сохраняла невозмутимость, но именно поэтому и казалась немного скучноватой. Сестра должна была бы утешить меня сейчас, когда мне так плохо, но и она вдруг переменилась.
29 августа. Сегодня я из окна наблюдала за тем, как Дебора возвратилась с прогулки на лошади. На ней была черная шляпка с голубым бантом. Не моя шляпка — сестра купила себе точно такую же. Она вышла из конюшни, когда навстречу ей попались дети. Они бросились к ней: «Привет, мамочка!» Дебора нагнулась и поцеловала сначала Морвенну, затем Рока. Няня сказала: «Колено Морвенны уже заживает, миссис Пендоррик». Миссис Пендоррик! Значит, няня и дети приняли ее за меня. Я страшно рассердилась, я ненавидела сестру. Это то же самое, как если бы я ненавидела саму себя. Хотя себя я тоже порой ненавижу. Интересно, почему Дебора не объяснила, что она — не я? Промолчала, сделала вид, что она и впрямь хозяйка дома!
2 сентября. Если так будет продолжаться, я покончу жизнь самоубийством. Эта мысль все чаще приходит мне в голову. А что если просто заснуть навеки? Тогда больше не будет Петрока, не будет ревности. Иногда мне ужасно хочется этого. Я часто вспоминаю историю о новобрачной. Слуги уверены, что Ловелла Пендоррик бродит по дому, и с наступлением темноты избегают заходить на галерею, где висит ее портрет. Ловелла умерла при родах, через год после свадьбы. Ее прокляла любовница мужа. Да, мужчины в Пендоррик-холле, видно, не меняются. Думая о своей жизни здесь, я все больше склоняюсь к мысли, что, возможно, на хозяйках этого дома и в самом деле лежит колдовское проклятье.