— Что за чудо! — воскликнула я.
— Это Барбарина, — сказала Хайсон. На мгновение лицо девочки оживилось.
— Какое необычное имя. Кто она, эта Барбарина?
— Моя бабушка, — торжественно объявила Хайсон.
— Она умерла при довольно трагических обстоятельствах, — вставила Рэйчел Бектив.
— Как ужасно!
Я вспомнила, что изображенная на том, другом портрете женщина, также очень красивая, тоже, как мне сказали, умерла совсем молодой.
Довольно истеричным тоном Хайсон добавила:
— Она была женой одного из Пендорриков, новобрачной, как мы их тут называем.
— Что ж, это вполне естественно, — заметила я, — ведь она вышла замуж за твоего деда.
Да, подумала я, эта Хайсон — довольно странный ребенок. Еще минуту назад она выглядела совсем апатичной, а сейчас ее лицо преобразилось до неузнаваемости.
— Она умерла двадцать пять лет назад, когда маме и дяде Року было по пять лет.
— Мне искренне жаль.
— Вам тоже следует заказать свой портрет, мисс Пендоррик, — сказала Рэйчел Бектив.
— Я об этом не думала.
— Уверена, что мистер Рок захочет этого.
— Он ничего не говорил мне на сей счет.
— Думаю, еще скажет… Ну, нам пора идти, нас ждут.
Пройдя до конца галереи, мы стали спускаться по лестнице. Все это время Хайсон украдкой рассматривала меня. Эта девочка показалась мне не в меру нервной. В ее гувернантке тоже было что-то неприятное.
Проснувшись посреди этой ночи, я никак не могла понять, где я нахожусь. Затем, увидев огромные окна и услышав тихий, ласковый плеск волн, сообразила, что я в Пендоррик-холле. Я почувствовала запах водорослей, на меня повеяло морской прохладой. Рок мирно посапывал рядом, и приглушенные звуки его дыхания звучали в такт плеску волн. В ярком свете луны я отчетливо видела контуры его красивого, словно изваянного скульптором лица. Таким я видела его впервые, и мне снова пришла в голову неприятная мысль, что я совсем не знаю своего мужа.
Видимо, мне снился остров и отец, так как мне почему-то вдруг вспомнились некоторые странности в поведении Рока, когда он узнал о несчастье. Как будто в тот момент он решил, что все случившееся к лучшему… Нет, не может быть! Эта чудовищная мысль наверняка — лишь плод моего воображения. Но в чем причина подобных подозрений? Что это — последствие дурного сна или нечто иное?
Я часто думала об отце, все время представляя, что, должно быть, он испытал в то страшное мгновение, когда судорога свела его ноги и он понял, что не сможет добраться до берега. А в это самое время мы с Роком хохотали, сидя на кухне!
Стараясь не будить мужа, я тихо лежала, уставясь в потолок, снова и снова перебирая в памяти события того злополучного дня. Через какое-то время мне все же удалось уснуть, но и на этот раз сны были тяжелыми. Откуда-то издалека доносились чуть слышные звуки. Музыка? А может, это так дышит спящий рядом со мной Рок? Затем мне почудился слегка хрипловатый смех Ловеллы. Или Хайсон? Она кричала: