Дрожа, Лесли натянула халат и безучастно потащилась в гостиную. Полчаса спустя, уже обессиленная, она все еще продолжала слоняться из комнаты в комнату, слишком беспокойная, чтобы посидеть на одном месте больше нескольких секунд.
Лесли стояла у окна в гостиной, едва замечая, что дождь усиливается, когда замок входной двери щелкнул и в комнату вошла Мэри. Увидев Лесли, она изумленно спросила, отстраняя от себя мокрый зонтик:
— Почему ты встала?
— Я устала лежать, — пробормотала Лесли, внутренне сжавшись от раздраженного голоса Мэри. — Мэри, я сойду с ума, если мне придется еще валяться в этой постели!
— Но прошла же всего одна неделя, Лесли! — Мэри вздохнула, но выражение ее лица смягчилось. — Я знаю, что тебя больше всего бесит бездеятельность. Ты же всегда в движении, — сказала Мэри сочувственно. — Но, Лесли, пойми. Ты же только отодвигаешь свое выздоровление.
— Да, я знаю, — пробурчала Лесли, признавая справедливость совета своей подруги. — Извини меня, что я причиняю тебе столько беспокойства и неприятностей.
Мэри сердито посмотрела на нее.
— О чем ты говоришь?
Лесли встретила ее сердитый взгляд мягкой улыбкой.
— Ты уже третий раз на этой неделе заглядываешь ко мне.
— Ну и что. — Мэри нахмурилась. — Моя свекровь очень этому рада. Она в это время напропалую портит маленького Тони, делает из него сущего дьявола. — Мэри недовольно передернула плечами, и от этого движения вода с ее мокрого зонта брызнула ей на ноги. Она поморщилась. — Я лучше поставлю его в раковину, — направляясь к маленькой кухне, сказала Мэри. — Принести тебе что-нибудь?
«Сущего дьявола». Эта фраза прыгала в мозгу Лесли, и горькая улыбка тенью промелькнула на ее губах. Она встретила сущего дьявола. И его звали Фэлкон. Дрожь прошла по ее телу.
— Лесли?
Тревожный голос Мэри донесся до Лесли сквозь ее спутанные мысли.
— Да? — Мигая, она остановила взгляд на Мэри, которая встревоженно суетилась на кухне.
— Что с тобой? — настаивала Мэри. Лесли закусила нижнюю губу. Она вела себя непозволительно с Мэри, все время трепала ей нервы. Она пересекла кухню и взяла Мэри за руку.
— Не волнуйся, моя дорогая, я в порядке. Я упивалась жалостью к себе, извини меня.
— Как раз ты менее всех склонна жалеть себя, насколько я знаю, — запротестовала Мэри подозрительно глухим голосом. — Ладно, — добавила она решительно, — а как насчет того, чтобы перекусить и выпить кофе?
— О'кей, — прошептала Лесли, быстро заморгав, чтобы скрыть вновь подкатившие слезы. — Только если ты позволишь мне остаться на кухне, а не в этой проклятой постели, — тянула она время, улыбаясь и шмыгая носом одновременно.