С удовлетворением Сюзи огляделась. Она устроилась не так плохо для исключенной из школы, которая выросла в покосившейся лачуге на северной стороне Шерман-авеню.
Сюзи выбралась из кровати и вновь соблазнительно потянулась перед зеркалом. После того как они купили дом в Шэйдисайд, она сказала декоратору, что ей хотелось бы много зеркал, белоснежный мрамор, позолоту и эти симпатичные французские антикварные стульчики с выгнутыми ножками. Она не понимала, почему мать Бретта не интересовалась результатами. Эта старая дама отчаянно пыталась вести себя так, будто она любила свою невестку. Но Сюзи знала, что это не так. Мало кто из женщин любил Сюзи. Она знала, что в «Нэксусе» ее прозвали «Венериной мухоловкой». Иногда Бретт называл ее «карманной Венерой», но чаще всего, когда они оставались одни, он называл ее своей русалкой. Сюзи знала, что, когда он говорил так, она могла получить от него все, что хотела. И она всегда пользовалась этим.
Сюзи опять сладко потянулась, наслаждаясь видом своего совершенного миниатюрного тела. У нее были чуть великоватые груди, но ей это никогда не мешало. Она обернулась и через плечо посмотрела на себя сзади. У нее была очаровательная попка. Сюзи снова повернулась к зеркалу передом и решила, что нужно обесцветить волосы на лобке, чтобы они были в тон ее волосам.
Надо попросить Стэна.
Сюзи провела руками по своим тщательно взъерошенным белокурым волосам и критически осмотрела свое лицо. Она не спеша направилась в ванную комнату и начала брить ноги, что она делала каждый вечер без исключения.
Сквозь жужжание электробритвы она услышала вежливый стук в дверь.
– Нора, поставь кофе у постели. И пусть Алфи поставит жесткую крышу на мой «Мерседес»! – крикнула Сюзи из ванной своим естественным голосом, который она редко использовала, если не была в гневе. Когда Сюзи еще не оставила мечту стать актрисой в Нью-Йорке, она брала уроки у одного преподавателя в Виллидже, который ставил ей голос. Это стоило Сюзи немалых денег из ее нелегких заработков официантки в коктейль-баре. Она не стала актрисой, но, солгав насчет своего возраста, получила место стюардессы в «Истерн эрлайнз», где и познакомилась с Бреттом.
Она заметила его в десяти милях к югу от Бостона на высоте тридцати тысяч футов. Сюзи помнила все до мелочей. Она увидела светловолосую голову, склонившуюся над дорогим кейсом из телячьей кожи, руку в веснушках с золотой печаткой на мизинце и золотые часы с ремешком из крокодиловой кожи. Когда Сюзи наклонилась над ним, чтобы спросить, не хочется ли ему чего-нибудь выпить, она готова была поклясться, что действительно ощутила запах «солидных» денег – это была смесь запахов накрахмаленного белья, дорогого одеколона, толстого твида, хлопающих на ветру парусов и моря в барашках.