Марат изложил перечень необходимого ему и уточнил:
— Сегодня. Деньги у меня есть. И даже «рекомендация» — решил пошутить Марат, показывая ракшасу селедочный мандат Мельпомяйнена.
Оказалось, за свою не самую короткую жизнь ракшас не забыл о существовании юмора и улыбнулся:
— Да, это в корне меняет дело…
Улыбка слетела с лица ракшаса, и казалось, что улыбка эта была мимолетным наважденьем — настолько неуместно выглядела она на этой страшной маске. Ракшас замолчал, глядя сквозь темноту перед собой. Марату казалось, что время то ли остановилось, то ли понеслось с головокружительным ускорением. Сколько прошло за эту минуту — час, год, вся жизнь?
— Ты все получишь, чавора, и мне не нужны твои деньги.
— Почему, господин Зашквар?
— Дром Баро, человек-сосед. Знаешь, что это?
— Ну… «Дром» — дорога, «Баро» — большой. Так вы называете Путь, да? Колесо Жизни. Великую Реку. Да, кажется, я понял, господин Зашквар. Я знаю, что такое Дром Баро.
— Не говори мне «господин», человек-сосед. Да и никому не говори, ты же теперь знаешь, что такое Дром Баро. — снова на мгновение холодно улыбнулся ракшас. — Дром Баро привела меня в это кресло. Дром Баро привела тебя в эту дверь. И ты принес самые лучшие рекомендации, человек-сосед. Знаешь, какие? — ракшас опустил взгляд и упер его в Маратовы зрачки. Снова перешел на зыганский: — Жужы рат. Рувэскрэ ило.
Марат машинально перевел: «жужи рат» — «чистая кровь»; с «рувэскрэ ило» было похуже, «ило» — «сердце», но что такое это «рувэскрэ»… Однако вопроса не задал, решив спросить о значении слова того парнягу, который встречал.
Ракшас неуловимым движением поднялся и взял со стола узелок, протянув его Марату:
— Иди и сделай то, о чем договорился с Мертвыми, или то, что должен.
— Это разные вещи, Зашквар?
— Не знаю. Как ты пройдешь по Дром Баро отмеренные тебе шаги, не знает даже она. Иди, я устал сдерживать тебя, ты давишь.
— Я давлю?! — изумился Марат. — Это ты давишь на меня, Зашквар, так, что у меня едва по ляжкам не потекло, когда я стоял за дверью, да и сейчас я чувствую себя как после стакана спирта! И видишь ты меня насквозь — вон, и про вампира, и про мое поручение…
— Ничего я не вижу, человек! — хрипло засмеялся ракшас. — И едва отодвинул твою аджну-баха, когда ты подошел к дверям! Ты не слушаешь, когда тебе говорят — жужы рат, рувэскрэ ило! Ни один из известных мне Знающих не сможет «смотреть» тебя, человек… Туте ракшазэ якха.
— А как же ты узнал…
— Ничего я не узнал. Я лишь знал, что ты придешь, я узнал это еще до того, как первая изба встала на этом холме, вот так, человек… А про Мертвых и твой с ними договор — не о чем говорить. Я живу очень давно, ты не сможешь себе даже представить, сколько. Много имен назад меня называли и Годявир Шэро, и понять про тебя было совсем нетрудно: недавно в той стороне кто-то открывал и кормил кровью проклятую Шылалы Балвал, которой ты воняешь до сих пор. Достроить остальное — пустяки… Иди же.