— Быня, ты не понимаешь, я не хочу твоих копеек. Хочешь платить мелким хулиганам — плати, Быня, это где-то даже практично. Стекла не перебьют.
Бэмцыон Мыцаакович похолодел — … Кажется, я попал глубже, чем хотел. Ой-вэй, если этому поцу Хрюн и впрямь мелкий хулиган — а он совершенно спокойно так его называет, зная, что я крышуюсь у этого кровожадного выродка… Ой-вэй, что с меня можно взять, кроме моих копеек… — и рефлекторно бросил взгляд на настольный портрет семьи, тут же перехваченный гостем. — Ой цорыс…
— Быня, давай поговорим о деньгах, а то ты совсем расстроился.
Человек сдернул перчатку и ткнул руку под нос Бэмцыону Мыцааковичу:
— Зюзьку бачишь?
Дождавшись утвердительного кивка Шнырера, человек продолжил:
— Быня, мне говорили уважаемые люди, что такие хитрые йоббиты, как ты, могут за банковский день делать из такой зюзьки две… и не надо майсыс, Быня. Если ты завтра сделаешь из этой зюзьки две, я дам тебе десять. Сто. Тысячу. Понимаешь меня, раф Шнырер?
— Общак? — несколько осмелев, поинтересовался Бэмцыон Мыцаакович. Надо сказать, что перспектива получения в управление даже сотни крыльев резко меняла статус его конторы.
— Общак, мобщак, Быня, что за глупости? — строго взглянул человек. — Клиент пришел, открыл счет. Кстати, о глупостях и гостинцах. Посмотри, теплые, нет? — перед Бэмцыоном Мыцааковичем мягко стукнулся о столешню газетный сверточек.
— Х… х… — заикал Шнырер, роняя на стол свежеотрезанные уши.
— Холодные? Эх, извини, остыли значит, пока до тебя добрался. Такие пробки, не поверишь. Значит, будем считать, что о глупостях мы поговорили, и ты все понял. Так?
— Да-а… — слабо прошуршал пересохшими губами Бэмцыон Мыцаакович.
— Тебя не зря считают подающим надежды поцем, Быня. Ну давай, скатывай, че сидишь-то.
Финансист торопливо схватил увесистую глазастую пирамидку за распростертые крылья, и поставил ее перед почетным клиентом. Проведя по передней грани руками, партнеры совершили трансакцию, ободравшую финансового гения на три процента за услуги платежной системы «Крылья Твоей Свободы». Горестно вздохнув при виде двух девяток и семерки на новом клиетском счету, Бэмцыон Мыцаакович проводил дорогого гостя мимо ошарашенной Ипсочки. На прощание новый клиент тяжко хлопнул своего финансового благодетеля по плечу, любуясь ярко горящей на левой щеке директора Иудиной меткой.
— Ипсочка, золотце, срочно мне экипаж, срочненько… — засуетился Бэмцыон Мыцаакович, едва дверь за гостем захлопнулась. — И налей мне уже коньяцку. Два, таки нет — три пальца, да…