– Зря, – не согласился Метка. – Представь, что с ним будет, если он получит пожизненное. Караул ведь там. Например, если я буду знать, что мне влупят по самое некуда, то есть пожизненное, я себе пулю в висок всажу. А если вдруг все-таки возьмут, в камере себя удавлю или на этапе на конвой брошусь. Но на пожизненное не пойду. Поэтому Будина лучше под суд подвести. Ему тогда…
– Я убью его сам, – перебил Угол. – Топорик ничего не знал про это. Но похоже, знает его московский пахан. Может, он и участвовал в этом. Но мне нужен Будин. А что делать, я решу, когда его найду. Скорее всего действительно отрежу яйца.
– Я заметил, это твое любимое занятие, – усмехнулся Метка. – С чего бы это?
– Изнасиловали одну девушку, а она была беременна от меня. И я плюнул на себя и на всех. А тут и с отцом такое случилось, – в общем, все до кучи. Меня держит в жизни только ненависть.
– А с насильниками ты рассчитался? – спросил Метка.
Угол молча кивнул.
– Лады, – усмехнулся Метка. – Надеюсь, этот Будин имеет приличную кубышку. Берем его вместе. Ты получишь с него свое, а мы, – он подмигнул Роману, – свое. Годится? – Он протянул руку.
– Вполне. – Угол хлопнул его по ладони.
– Я отдам вам пистолет, – быстро говорил Суцкий. – Наркотики. Я укажу, где они находятся. Можно воды?
Борисов молча налил воду и подвинул стакан Суцкому. Тот жадно выпил.
– А почему ты решил не давать показания? – спросил Борисов. – Ведь сначала ты…
– Я хотел, чтоб меня увезли от родителей, – перебил его Яков, – и все. Хочу в тюрьму и готов все написать о Топорике. А больше ни о ком я не знаю.
– А Будин? – спросил Борисов.
Суцкий, отпрянув, чуть не упал с табурета и крикнул:
– Я ничего о нем не знаю!
– Чего ты боишься? Кто передал тебе записку? Что в ней было?
– Я не знаю, о чем вы говорите, – пролепетал Суцкий. – Я ничего не знаю…
– Ну что ж, – Борисов поднялся, – сегодня мы тебя отпустим. Ты добровольно сдал оружие, и если за ним ничего нет, ты свободен вообще. За наркотики с тобой будет разбираться отдел по борьбе с незаконным оборотом…
– Я не хочу на свободу, посадите меня!
– А за что? – Борисов пожал плечами. – Оружие ты сдал добровольно, тебе ли, как адвокату, не знать…
– Но у меня там есть наркотики!
– Ты их тоже отдал сам. В торговле этим товаром ты не замечен. Так что будешь гулять. Ну а за подкуп свидетелей тебе, возможно, и дадут пару лет условно. Так что тебя сегодня выпустят. И поверь, если останешься тут, все равно убьют. Отравят или задушат, а искать виновных не будут.
– Вы не можете сделать этого! – взвизгнул Суцкий.