Цыгин быстро вышел.
– Неужели думаешь, что-то найдешь? – ухмыльнулся Топорик. – Я вас давно ждал. Тут, кстати, недавно из отдела по борьбе с наркотиками были, тоже искали, да хрен чего нашли. И вы ни с чем уйдете.
– Пусто, – заглянул в комнату один из оперативников. – Весь этот дворец проверили, ничего нет.
– Я буду жаловаться, – весело проговорил Топорик. – То за наркотой приходят, то оружие ищут. Короче, у вас будут крупные неприятности. Ништяк, если ваши омоновцы кого-то отоварили.
– Так мы договорились? – спросил Китаец.
– А почему ты ко мне пришел? – поинтересовался Лесовик.
– Но мы же договаривались с тобой. А сейчас уже три раза машины перехватили таможенники.
– Это не мои проблемы, – сказал Лесовик. – Лучше тебе к Лохматому заглянуть. Он контролирует все дела в том районе.
– Но ты уже делал это.
– Больше я этим не занимаюсь, так что вопрос закрыт. Сгоняй к Лохматому, может, с ним добазаришься.
Зло блеснув глазами, Китаец вышел.
– Хрен вам, а не лес, – усмехнулся ему вслед Лесовик. – Теперь мы сами на этом бабки делать будем.
– Твоя? – кивнул на отъехавшую «вольво» невысокий старик.
– Предпочитаю наши, – отмахнулся Лохматый. – Короче, ничего так и не ясно, – вздохнул он. – На Топорика все наезжают за глаза, а…
– Не там вы ищете, – перебил его сидящий на кровати мужчина. – Тут, видно, кто-то вспомнил старое дело. В девяносто первом вешали одиночек-золотомойщиков. И плакатики тоже были.
– Постой, Кирка, – посмотрел на него Лохматый, – а какого хрена ты молчал?
– Потому и молчал, что забыть хотел. Да, видно, не получится. Я тогда сам еле ноги унес. Меня, можно сказать, менты спасли. Взяли как подозреваемого, а я спасибо им мысленно говорил. Мы там что-то вроде артели организовали, золотишко нашли. Не очень шло, но все-таки золото. Вот мы там и тормознулись. Угаловский у нас старшим был. Лихой мужик и не боялся ни черта. А там какая-то банда загуливала… – Тряхнув головой, он затянулся.
– Дальше, – присел рядом Лохматый.
– Ну, они вроде добазариться с нами хотели. А Угаловский их на хрен послал. Мы тоже заартачились. У нас и ружьишки были, и мужики все молодые и крепкие, не раз в переделки попадали и думали, что нам все по хрену. А потом, через двое суток, нашли одного нашего повешенным, с плакатиком на груди. Перетрухали все, но никто не хочет это другим выказать. Ну и хорохоримся!.. – Кирка сильно затянулся.
– Да хорош тебе дымить! – Лохматый выбил из его пальцев самокрутку. – Дальше давай.
– А что дальше? – раздраженно спросил Кирка. – Потом еще троих наших повесили и снова плакатики эти на груди. Мы оттуда и умотали. Может, и не свалили бы, – он вздохнул, – но Угаловского тоже нашли с петлей на шее. Видно было, что он так просто им не дался. Два ножевых ранения, башка разбита, и в ноге пули. Но висел. Мы врассыпную, как тараканы. Нас двоих менты прихватили, меня и Любимова. А когда вздернули Чусану этого, Генка прибежал ко мне и говорит: уматывать надо, снова тут эти вешатели появились. Я говорю – да брось ты пургу гнать, нас-то за что сейчас вешать? – Он достал кисет и свернул цигарку.