– А это поможет?
– Если помогала сорочка, поможет и это, – отозвался он, разглядывая на просвет огромный бирюзовый камень. – Это самые могучие обереги из всех, что есть на свете. Вот пояс, – он вытащил кожаную замшевую полоску, – носи под одеждой, на голом теле. Когда ты забеременеешь – пояс растянется.
Янина прикусила язык.
– Если рубашка защищала тебя от старого проклятия – ты будешь в безопасности и без нее. Но если рубашка служила для другой цели… – он покачал головой. – Я научу тебя нескольким заклинаниям. Как почувствуешь малейшее недомогание – читай вслух, пока не онемеет язык.
* * *
Весь следующий месяц Янина только и делала, что читала заклинания. Замолкала только наедине с принцем – чтобы не пугать его.
Ей мерещились голоса, окликающие ее, настойчиво зовущие. Иногда среди ночи ей хотелось встать и идти прочь из города, но она подавляла безумные желания, внушая себе: эти химеры рождает мой собственный разум. Я выбита из колеи, я вечно раздражена, химические процессы в моем мозгу оборачиваются и тревогой, и беспокойными снами, в которых я вижу мою мертвую сестру-младенца. Никто, кроме меня, не обуздает этих демонов.
Ей было плохо без рубашки. Зудела кожа. Мутило. Кружилась голова.
– …Принцесса, – сказала Мышка укоризненно. – Да вы ведь ребеночка ждете!
* * *
Снова наступила весна.
Поздним вечером Янину позвали в королевские покои. Король, против обыкновения, не сидел с книжкой. Он лежал, вытянувшись на кушетке, как одинокая струна на белом грифе, и лекарь дрожащими руками пытался подсунуть подушку ему под голову.
Янина все поняла с первого взгляда. Ребенок, зачатый шесть месяцев назад, в первый раз шевельнулся в ее животе.
– Слушай, – сказал король, жестом веля ей наклониться поближе. – Первое: ты регент. Второе: барон из Хлебного Клина должен умереть. Иначе тебе не справиться со смутой.
– Ваше величество…
– Молчи. У барона есть могущественные враги. Ты знаешь кто. Просто заплати убийце.
– Ваше…
– Молчи. Никогда не снимай тех вещей, что я тебе дал. Я умираю совершенно спокойно – потому что ты остаешься. Удачи, королева.
Тюремная решетка морщин на лбу разгладилась – будто король наконец-то позволил себе отдохнуть.
* * *
Принц проснулся, как только Янина переступила порог, хотя шла она бесшумно, и дверь в покои не скрипела, и толстый ковер гасил все звуки. Принц (теперь король?) сел на постели. Его голубые тревожные глаза слегка мерцали в полумраке.
Янина села на край постели. Принц улыбнулся, взял ее руку и погладил.
– Умер твой отец, – сказала Янина.
Принц нахмурился.
Она поцеловала его в макушку, как ребенка.