– Да, вы правы, я вынужден с этим согласиться, поэтому и пришел к вам. Я очень надеялся, что с возрастом это все пройдет, но сейчас вижу, что моя дочь серьезно больна и без помощи специалиста ей не обойтись.
– А сама она как на это смотрит?
– Она считает, что вполне может с этим справиться самостоятельно, но я-то вижу, что это невозможно.
– Справиться с адреналиновой зависимостью самостоятельно – это весьма проблематично, я с вами согласна.
– С адреналиновой? – удивленно переспросил Варнавин. – Но у моей дочери совсем другая зависимость: она воровка.
– Позвольте с вами не согласиться. Воры относятся совсем к другой категории людей: они воруют ради наживы или чтобы не умереть с голоду, например. Ваша дочь ни в чем не нуждается, и ей незачем воровать для того, чтобы продать украденное и просто прокормиться. Ее привлекает риск, он дает ей очередную порцию адреналина, и с каждым разом организм требует этого адреналина все больше и больше. Такая зависимость сродни наркотической, и она не менее серьезна.
– А можно этот адреналин получать как-нибудь… иначе?
– Сколько угодно.
– И как же?
– Например, стать укротителем диких зверей или ловцом крокодилов, – улыбнулась Надежда. – Змееловом, на худой конец.
– Вы это серьезно говорите или шутите?
– Ну, конечно, шучу, это все не для девушки, хотя женщины часто бывают укротительницами. Василисе можно заняться прыжками с парашютом, скажем…
– Нет-нет, только не это! – замахал руками Варнавин. – Я в курсе, сколько парашютов не раскрывается.
– Скалолазание и серфинг тоже подходят.
– Еще лучше, – нахмурился Андрей. – А чего-нибудь попроще нет?
– Да любой экстремальный вид спорта дает массу адреналина, выбирайте любой. Правда, я обязана вас предупредить: еще не факт, что это поможет, потому что здесь имеется некоторая разница.
– В чем же?
– Если начну вам объяснять, в чем она состоит, это займет очень много времени, а понять вы мало что сможете, для этого нужно быть медиком, желательно – психиатром или, как я, психологом, – улыбнулась Надежда.
– Час от часу не легче, как сложно все, – нахмурился Варнавин. – И, как я понимаю, это намного серьезнее, чем я предполагал. Значит, я не напрасно пришел к вам?
– Что вы хотите от меня?
– Мне вас порекомендовали как очень хорошего психолога, и я прошу: помогите мне, Надежда Дмитриевна! Вернее, не мне, а моей дочери. Я очень за нее переживаю, боюсь, что в один прекрасный день все может очень плохо кончиться.
– Вы сюда пришли один или с Василисой?
– Нет, я ей не говорил, что собираюсь обратиться к психологу, решил сначала посоветоваться с вами. Спросить, сможете ли вы с ней позаниматься, я ведь знаю, что у вас время расписано на месяц вперед.