– Но это же незаконно, – запротестовал я, – ему нужен адвокат! Я не знаю, кто написал эту бумагу!
– Послушайте, – проговорил оперативник, – если вы хотите жаловаться – пожалуйста, ради бога!
– Я пойду в прокуратуру!
– Это ваше право, – повторил оперативник, повернулся и пошел обратно.
Я понял, что доказывать что-то сейчас бесполезно. Другого выхода не было – нужно было ехать в прокуратуру города.
Тут же я направился в сторону Новокузнецкой, где находилась городская прокуратура. У меня уже был разработан план.
Я не верил в то, что заявление, которое показал мне оперативник, Илья написал добровольно. Кто станет отказываться от адвоката? Конечно, заявление было написано под каким-то воздействием.
Неожиданно я услышал, как кто-то в громкоговоритель произносит номер моей машины. Я притормозил у обочины. Рядом остановилась милицейская машина. Двое толстых гаишников подошли ко мне. Один из них представился и сказал:
– Будьте любезны, ваши документы!
Я протянул ему водительское удостоверение и техпаспорт. Гаишник взял документы и вернулся к милицейской машине. Там засветился экран маленького переносного компьютера.
– Уважаемый, ваша машина в розыске, – сказал гаишник, вернувшись. – Вам придется проехать с нами.
– Этого не может быть!
– Может, какое-то недоразумение. Но нам нужно все проверить.
– Хорошо. Куда мне ехать?
– Дайте, пожалуйста, ключи! – протянул руку гаишник. Я пересел с водительского сиденья на пассажирское, гаишник уселся за руль.
Вскоре машина остановилась у ближайшего отделения милиции. Там я пробыл около трех часов. Я полагал, что случилось недоразумение. Может быть, произошла какая-то ошибка. И тут мне в голову пришла мысль, что никакой ошибки нет. Это обыкновенная провокация. Муровцы специально дали машину в розыск, чтобы меня задержали. Но почему? Это же «чистая» машина, ее подарил Андрей Прохоров полгода назад. Он же не мог ездить на угнанной машине!
Вскоре меня пригласили в один из кабинетов. Там сидел следователь, который представился и сказал:
– Нужно допросить вас по поводу вашей машины.
– Здесь какое-то недоразумение, – начал я, – моя машина не может быть в розыске.
– Не она. Просто на вашу машину объявлен розыск по линии Главного управления уголовного розыска.
– Как это? – переспросил я.
– То есть разыскивается не ваша машина, а человек, который ездит на ней. В общем, я должен был вас допросить, но мне сказали, что вас допросят уже в Московской городской прокуратуре.
– Я что, арестован?
– Нет, что вы! – улыбнулся следователь. – Сейчас товарищи из МУРа приедут за вами.