Местный следователь оказался очень маленького роста и щуплой комплекции. Большими в нем были только очки с огромными увеличивающими линзами, отчего глаза выглядели двумя огромными плошками, очень редко мигающими и внимательно рассматривающими собеседников.
– Здравствуйте! – очень интеллигентным и неожиданно низким голосом поздоровался он, почему-то глядя на Рустема. – Мне необходимо поговорить с вами как со свидетелями.
– Что вы хотели узнать у меня? Не мой ли это пальчик? Нет, мои все на месте, – сказала Яна, не понимая, почему на нее так и не обращают внимания.
Следователь, открыв рот, смотрел исключительно на Рустема. Яне показалось, что у него даже очки запотели.
«Ориентация, что ли, соответствующая?» – мелькнула шальная мысль. Она уже хотела порадовать Рустема, что в ряду его поклонников прибыло, и злорадно добавить, что зря он вышел из квартиры.
Но следователь перебил ее мысли, закричав не своим голосом:
– Рус, ты, что ли?!
– Я, – ответил Рустем, косясь на Яну, давая ей понять, что он не знает этого человека.
– А я смотрю, ты это или не ты!? И тут вижу – ты! – продолжал радоваться следователь. – Как жизнь-то? Где ты? С такой рожей небось в театральный пристроился, как и хотел?!
– Я?
– Ну, конечно! Не папа же римский! – Хохотнул следователь, дружески ударив по плечу. – Где ты вообще обретаешься?
– Я в Москве живу, – беспомощно ответил Рустем, словно прося защиты у Яны.
– Как вас зовут? – спросила она, придя на помощь другу, но следователь абсолютно не реагировал на нее, как будто ее и в комнате-то не было.
– В Москве? – протянул следователь. – Надо же, ты же в Прагу рвался?
– Куда? – Рустем испугался еще больше.
– Все обещал нам с ребятами чешского пивка налить, когда в гости приедем.
Яна слушала этот странный диалог и внутренне хихикала. По лицу Рустема было видно, что он вообще не в курсе, о чем речь, а по раскрасневшемуся и радостному лицу следователя можно было предположить, что он встретил доброго старого знакомого. Конечно, больше всего ее умиляло, что этот маленький очкастый человек упорно продолжал ее игнорировать.
– А наших-то видишь кого? – спросил следователь.
– Извините, а наши – это кто? – осторожно спросил Рустем, покрываясь потом от напряжения.
После непродолжительной паузы следователь наконец-таки уточнил:
– Рустем Шаломенцев?
– Да, это я.
– Я – Вова Царев, – наконец-то представился он. – Вовка-царь! Ты что, не помнишь?! – ужаснулся следователь, отчего его глаза стали казаться просто огромными.
– Очень приятно, Владимир, – ответил Рустем, отчего становилось понятно, что и имя, и фамилия Царева ему ничего не говорят.