– А это не так, Вася? – подмигнула ему Яна.
– Цветкова, прекрати! А еще подтрунивают: «А не взять ли тебе, Николаевич, эту дамочку к нам в штат? Все равно она участвует во всех расследованиях, которые ее касаются прямо или косвенно». Что мне им отвечать?
– Я не виновата, у меня такой характер. Я не могу оставаться в стороне.
– Вот-вот.
– Что – вот? Мне бы следователем пойти в свое время…
– Вот этого не надо! Слава богу, что следственное управление в свое время пронесло. Да и не прошли бы вы в школу милиции.
– Это еще почему? – возмутилась Яна. – Я неплохо училась! В основном гуманитарные предметы шли на отлично. Сочинения писала прекрасно, учительница говорила, что у меня воображение сильно развито, какие бы я строчила дела! Зачитались бы, – предалась воспоминаниям и фантазиям Яна.
– Я в этом и не сомневался, – пряча улыбку, ответил следователь.
– А вот с точными науками у меня были проблемки. На четверку, если спишу, и на трояк, если по существу. Ну не любила я алгебру! Она мне была неинтересна – голые цифры и уравнения, и все! Где тут разгуляться воображению?
– Я бы уточнил – больному воображению, – встрял Василий Николаевич, взлохматив пятерней свои жесткие черные волосы. – Не обижайся, Цветкова, но ты по своим склонностям больше похожа на сумасшедшую авторшу детективных романов, а не на следователя с логическим мышлением. Ведь точные науки – профилирующие при сдаче экзаменов в юридический вуз.
– Ой! Ой! Ой! – скривила личико Яна. – Это поэтому я бы не прошла по конкурсу?
– Нет, даже не поэтому, Цветкова, еще нужна физическая подготовка, а лучше всего иметь разряд по какому-нибудь виду спорта. Как у тебя с этим?
– Хреново, – согласилась Яна, – спорт – это одно из моих упущений в жизни.
– Плавание? – продолжал глумиться Лебедев.
– Плохо.
– Отжаться? Подтянуться?
– Ни одного раза! – уверенно заявила Яна.
– Ну, твои шансы – ноль!
– А ты и рад! – Яна показала язык и с укоризной посмотрела на следователя. – Вот зато ты у нас просто гений логического мышления?
– Ну да, вроде как…
– Ага! И чем ты занят, гений? Рассматриванием моих коленок? Угадала? Или сработало мое больное воображение?
Следователь внезапно даже для себя залился краской.
– Ага! Что-то я все-таки понимаю?
– Скорее – женская интуиция, – хмыкнул Василий.
– Вот и сейчас, как всегда, весь разговор сошел на мою персону. И знаешь, почему? Потому что ты сам этого хочешь! Ты любишь говорить обо мне! Ты вырвал меня из постели, не дал толком позавтракать из-за того, чтобы снова унизить меня, что я не смогла бы стать следователем. А кого это волнует? Убили женщину! Вот о чем надо думать! А не обо мне! Вот женщины-следователи не пристают к своим допрашиваемым! – тряхнула длинным хвостом Яна.