– Возможны два варианта, – ответила я. – Либо он тут совершенно не при чем, либо настолько уверен в себе, что просто ничего не боится.
– А если Алина проболтается… да, собственно, уже проболталась! – сказала Любаша.
– Ой, девочки! – Ирка оторвалась от тарелки с картошкой. – А вдруг он уже все про нее и Студента знает (ведь на рынке-то ему сказали, кто пластинку купил!), и он специально, потому что она ему неверна, решил ее тоже… того… Ой!
– «Бритвой по горлу и в колодец»? – уточнила я.
– Да ну вас совсем! – Ирка наклонилась и три раза стукнула по ножке стула, на котором сидела.
– Надо в милицию! – с упорством известного недоброжелателя Карфагена повторила Любаша.
– Почему Студент перестал появляться на рынке сразу после покупки пластинки? – задала очередной вопрос Светка. – Ведь загадочные расследователи появились только через неделю. Он что, с самого начала предвидел их появление?
– Может быть, у него просто другие дела были? – нерешительно предположила я.
– Может быть, – качнула головой Светка. – И вообще надо проверить по календарю: мне кажется, что по срокам здесь что-то не сходится. «Человек из мерседеса» и его разговор с Федором, бандиты на рынке, смерть Федора…
– Да, ты права, я посмотрю, – согласилась я.
– Помнишь, Анджа, ты со слов милиционеров говорила, что Федора били «непрофессионалы», – задумчиво сказала Любаша. – И здесь не сходится. Если бы это были охранники Алининого мужа… они-то как раз профессионалы… И все-таки надо идти в милицию! В уголовный розыск!
– Хорошо, Любаша, – вздохнула я. – Давай смотреть… Если мы, то есть я, иду в милицию и рассказываю следователю все до корки (иначе нет смысла и идти), то у нас получается следующее… Первое: все поведение мужа Алины говорит за то, что у него на этот случай есть алиби и все, что нужно. Наличие у него этой самой пластинки, если только он не носит ее с собой в кармане, доказать невозможно. Второе: своим рассказом мы с потрохами выдаем любовников Алину и Сережу на милость того же самого мужа, так как иначе все эту историю объяснить просто невозможно. Третье: мужичок с рынка, если милиции и удастся его разыскать, отрекается, как и обещал Ирке, от всех своих рассказов – ничего и никого не видел и не слышал, и опознавать не буду. Так же поступят и все остальные спекулянты Сенного. Своя безопасность дороже. Четвертое: ни мы, ни кто-либо другой не знает, откуда у Федора взялась пластинка. Очень похоже на то, что он унес эту тайну с собой в могилу. И вообще существование золотой пластинки для милиции – одна сплошная фантазия. Даже непонятно чья, учитывая вероятный отказ сенных насельников давать показания против «серьезных людей». Пятое: мы не знаем, что подтвердит и что опровергнет Студент. Вообще ничего не знаем о его позиции. Вдруг он от страха совсем отречется от этой истории, и от Алины заодно…