– Да-а, – мрачно добавила Маша. – Тем, как один лже-Скив рванул в толпу, а двое других Разыскиваемых-Полицией-Опасных-Преступников выбежали из нее. Все погубило мое мгновенное замешательство. Я не смогла понять, кто из них был настоящим лже-Скивом, и не могла решить, за которым из них гнаться.
– Нам нужны они все, – заметила Эскина. – Необходимо захватить всю живую силу Раттилы с тем, чтобы он не смог больше собирать энергию. Кто знает, сколько ему еще осталось до его заветной цели.
– Придется подождать, пока этот Скив снова не появится, а затем сделать все, чтобы он уже больше от нас не сбежал, – высказал предложение Корреш. – Но как же добиться того, чтобы он появился снова? И как отрезать ему все пути отступления?
– Не знаю! – рявкнул я. – Мне нужно подумать.
– Ну ладно, мужик, – спросил Цира, падая в кресло рядом со мной, свесив свои ластоподобные ручищи, – скажи-ка ты мне, почему ты меня ударил?
– Лучше бы ты спросил, – рявкнул я, подняв на него глаза, – почему я тебя не избил!
– Эй, неужели ты все еще злишься из-за того дельца на Покино? – спросил Цира, попытавшись разыграть оскорбленную невинность.
– В облике зомби ты кажешься мне значительно более привлекательным, – пробурчал я.
На физиономии Циры появилось выражение абсолютной растерянности.
– И на том спасибо, дружище. Ценю, ценю твою дружбу. Но если бы ты хоть несколько минут побыл в моей шкуре, когда чей-то чужой голос у тебя в голове непрерывно твердит, что ты должен делать, и ты не можешь ему сопротивляться. Ты знаешь, что это значит?
– Нет, не знаю.
– Мы все делаем неправильно, – воскликнула вдруг Маша, взмахнув руками. – Из-за него нам приходится обегать весь громадный Пассаж. Он же слишком велик! Мы не можем охватить его целиком, следовало понять с самого начала.
В раздражении я выложил атлас на стол со словами:
– Мы вывели мяч на его половину поля. Но наша тактика не сработала так, как ожидалось. Вместо того чтобы загнать его в угол и заставить сбросить личину, мы его освободили.
– Более того, мы способствовали тому, что он придумал несколько совершенно новых и остроумных ходов, – заметила Маша.
Я поморщился. Она вовсе не стремилась меня уколоть, но я был уязвлен.
– Я не о том. Теперь остается только надеяться, что до Скива не дойдет слух о том, как его видели прыгающим голым в фонтан, наполненный гуакамолем, или пляшущим в компании пьяных уродливых женщин.
– Или поющим, – добавила Эскина. – Певец из него никудышный.
– По крайней мере от меня он ничего подобного не услышит, – пообещала Маша.
– От меня тоже, – присоединился к ней Корреш.