– Да как ты смеешь предъявлять нам какие-то требования после того, как твой человек едва не убил моего друга?! – Юноша, видимо, сдерживался из последних сил. – Скажи спасибо, что твой погонщик остался жив, и убирайся отсюда!
В зале установилась потрясенная тишина – даже пострадавший перестал поскуливать, молча таращась с грязного пола на белого от ярости аристократа и гадая, не придет ли тому в голову закончить то, что начал его друг. Трактирщик молча наблюдал за происходящим, подсчитывая про себя возможные убытки, если парень перейдет от слов к делу. С благородного ведь не спросишь, даже если он весь трактир разнесет и остатки подожжет. А в том, что странный путник из кьеров, уже никто не сомневался. Уж больно характерно среагировал на требование компенсации, да и личико, не скрытое тенью от капюшона, выдавало парня с головой: только у детей старых родов встречались такие узкие, слегка изогнутые, словно в вечной ехидной усмешке, губы в сочетании с тонко очерченным длинным носом с благородной горбинкой. А большие слегка раскосые светлые глаза в сочетании с черными волосами просто кричали о древности крови.
Самый верный признак кьеров из старых семейств: у них у всех были голубые, зеленые или серые глаза и черные, как самая темная полночь, волосы. По ним всегда и отличали благородных с длинной родословной от тех, кому титул был недавно жалован королем за заслуги. Правда, трактирщик где-то слышал, что в древности существовало несколько знатных родов с черными, как у птиц, глазами, но считал это досужей выдумкой. Он никогда в жизни не встречал благородного с черными глазами, даже когда в молодости выбрался один раз в столицу, и не знал никого, кто бы встречал. Да и темные глаза часто бывают у простолюдинов, а кьеры всегда от простых людей отличались: даже внуки тех, кому титул был жалован, выглядели уже по-другому. Вот и этот парень не имел ничего общего ни с одним из присутствующих в зале. Недаром, видать, говорили, что когда-то благородными кьерами стали люди, пришедшие из-за моря… Их кровь сильнее, потому богини и даровали им власть.
– Сомневаюсь, что Донел смог бы даже дотронуться до вашего друга. – Капитан мгновенно изменил тактику и теперь демонстрировал легкую обиду на несправедливые обвинения и тревогу: – А караван теперь будет вынужден идти медленнее, и мы гораздо дольше пробудем возле Северного леса, а это постоянная угроза нападения разбойников. Неизвестно, удастся ли нам добраться до Илоссы.
Тоннор понимающе усмехнулся: теперь ушлый торгаш давил на жалость и, кажется, пытался вместо материальной компенсации заполучить дополнительную охрану, причем бесплатно. Следующие слова капитана подтвердили, что он не ошибся: