Ну за что их уважать, скажите? Такого рода мероприятия Оксана посещает редко, но каждый раз – одно и то же. Через полчаса после начала все нанюхаются-наглотаются, и обстановка начинает напоминать хлев.
Есть мнение, что великие художники и прочие незаурядные творческие личности принимали наркотики, чтобы раскрепоститься, полнее раскрыться, дать своей великой фантазии вольно воспарить над ограниченной плоскостью реальности. И якобы они в эти минуты были просто прекрасны, великолепны, неподражаемы и, вообще, богоподобны. Очень может быть, очень может быть… если есть чему раскрываться и парить.
А если там, внутри, пусто? И мало того, не просто пусто – вакуум, а пустота эта до отказа наполнена душевным мусором, всевозможным хламом и грязью?!
Вот и представьте себе, что будет, если это чудо-юдо папо-мамино вдруг сглотнет «колесико» да раскроется, раскрепостится в компании себе подобных.
Короче – быдло, оно и есть быдло…
Так… В общем, Оксана залпом осушила свой фужер, услужливый мальчик притащил другой, повертела его за ножку (фужер, а не мальчика), пытаясь стряхнуть негативные эмоции, оставшиеся от разговора с мамой… И вдруг поняла, что с ней происходит нечто странное и необъяснимое.
Кто-то прибавил звук – не музыки, а вообще всего вокруг: отчетливо слышно было, что орут танцующие и люди за столиками. А музыка неузнаваемо трансформировалась: мелодия потерялась, аранжировка пропала, остался один лишь ритм. Дум-дум-дум… И колошматил этот ритм, казалось, в самое сердце, как будто какой-то неутомимый работяга лупил по мембране молотком. Дум-дум-дум… Ноги непроизвольно дернулись несколько раз, как судорогой свело – хотели ноги танцевать, сами, без участия остального тела. Краски сделались резче и ярче, причем красный преобладал – как будто местный светотехник чего-то там нахимичил с фильтрами.
– А-а-а, рожи!!!
Да, рожи… Рожи однокашников за сдвинутыми вместе столами как будто приблизились, стали крупнее, отчетливее, рельефнее… Даже в полумраке, в ослепляющих сполохах стробоскопа хорошо различимы веснушки на вспотевшем лбу сидящего рядом Пети Иванова. Глазки масляные, хитрые, смотрит как-то выжидающе, с прищуром, как кот на мышку… А так ничего себе рожи… Даже нет, скорее – лица. Рожи бывают у плохих людей, а тут все свои, родные… И вовсе они не противные, как обычно, что-то с ними сейчас случилось, этакое приятственное, изменились они в лучшую сторону… Улыбаются, смотрят приветливо, гыкают… Да вообще – милые ребята!
– Гы-гы… – непроизвольно выдала Оксана, впадая в общий контекст. – Гы-гы-гоо…