– Да не зови ты меня Драконом, – поморщился Веклемишев. – Дурацкое прозвище! Это для публики было выдумано. Я Вадим!
– Хорошо, буду звать Вадимом, – согласился Мамба-Шаку. – Задал же ты мне задачку! Хотя решали мы и посложнее… Просто надо во всем разобраться и поставить на свои места. Так ты говоришь, чтобы я тебе не мешал? Но если ты не полицейский, а полковник службы безопасности, это в корне меняет дело. К тому же ты ищешь террориста, а мне эти парни совсем не по душе. Идейные слишком! А разобраться, за каждой их идеей безмерные амбиции прячутся и деньги.
– По вине этого человека уже погибли сотни ни в чем не повинных людей и погибнут тысячи, десятки тысяч…
– Не надо меня ни в чем убеждать, – остановил Вадима Мамба-Шаку, на короткое мгновение задумался и неуверенно, будто раздумывая вслух, продолжил: – Так вот еще раз повторю, что типы, помешанные на терроре, халифы они или бен ладены, мне совсем не нравятся. Это к тому, что в принципе тебе можно не мешать с его поисками. А с другой стороны, определенные обязательства перед…
– Клиентом, – иронически уточнил Веклемишев. – Ты же обещал. И деньги заплачены…
– Ох и хитрый ты, Дракон… то есть Вадим. И когда успел просчитать?
– У меня дядя говорил: кто не хитрый, тот дурак, – усмехнулся Веклемишев.
– Это точно, – махнул головой Шаку. – Так на чем мы остановились? Обязанности перед клиентом! Но клиент белый, а из этого следует, что его обмануть не такой уж великий грех, тем более что сам он замаран по самые уши.
– Расизм с его звериным оскалом? – невинно уточнил Вадим.
– А ты как думал?! – согласился Мамба-Шаку. – Кстати, а этот террорист Халиф, которого ты ищешь, он тоже из России?
– Да из России. Правда, он не русский, а чеченец. Ну как тебе объяснить? Ну, в общем, мы с ним по меркам вашей страны как зулу и коса…
– Это детали, – отмахнулся Мамба-Шаку. – Итак, что мы имеем. Иностранец – офицер службы безопасности идет по следу иностранца-террориста. Мы ему не станем мешать, потому что нас это никак не касается. Конечно, есть определенные обязанности перед… клиентом, но он белый…
– И тоже из иностранцев, – дополнил рассуждения зулуса Вадим.
– Точно, – кивнул в знак согласия Шаку и тут же метнул в сторону Вадима гневный взгляд. – Опять ловишь на слове!
– А что ловить, когда и так все понятно, – безразлично пожал плечами Веклемишев.
– Расскажи, как ты вычислил, что Никитин играет с тобой? Вроде бы мы все чисто подготовили?
– Слишком чисто, – скривил губы Вадим, – и слишком ярко.
– Это как – ярко? – удивленно поднял брови Шаку.
– Если бы меня в жизни били пореже и после этого я в зеркало не смотрелся, может быть, и поверил бы в то, что Никитина твои люди сильно искалечили. На деле можно было просто разок врезать в глаз, чтобы синяк реальный был, и объявить, что у Гарольда сильное сотрясение мозга. Натуральнее получилось бы. А так слишком много макияжа и грубоват он, чтобы я не различил, что «страшные» синяки и ссадины нарисованы, а бровь заклеена для виду. И при всем при этом – ни малой припухлости, ни отека на лице не видно. А еще я чуть-чуть разбираюсь в медицинских приборах и могу разобрать, что они показывают. А уж когда разглядел не капающую капельницу и иглу от нее, которая просто приклеена пластырем к сгибу локтя, едва от смеха удержался. А жена с маменькой как достоверно сыграли!