Первую пару препятствий – забор из жердей и редкий плетень – прошли легко, практически без задержки. Участки, которые они опоясывали, были относительно ровные и, вероятнее всего, являлись выпасами скота. Третий участок был огорожен сеткой-рабицей, что наводило на мысли о саде и огороде, тем более что дом с одним освещенным окошком располагался от места, где они собирались преодолевать забор, на расстоянии не более ста метров.
Сетка легко сдалась под натиском штык-ножа в паре с ножнами, превратившимися в ножницы по металлу. Спецназовец Коля умело расправился с проволочным заграждением и, оттянув край, пропустил всех за забор. Пока Григол помогал самому сержанту перебраться через дыру в сетке, Вадим дал команду Митяю запросить об обстановке на околице. Особых изменений в положении и состоянии конфликтующих сторон не было.
– Лаются и не пущают, – как всегда скупо, но объемно доложил Митяй. – Морды не бьют…
То, что ругань между селянами и «тамбовцами» продолжается, Веклемишеву было слышно и без доклада. Радовало, что дело пока обходится без драки, и то, что его отсутствие среди бойцов прибывшей колонны на околице пока не зафиксировано, о чем свидетельствовала продолжающаяся перепалка.
– Вот и ладненько, – сказал довольный Вадим и негромко скомандовал: – Вперед марш!
Однако его команда повисла в воздухе. Митяй и Данила-мастер практически одновременно и более чем эмоционально выдохнули:
– Справа!! Твою мать!.. Держись!..
Веклемишев резко присел и кинул ствол «бизона» вправо, снимая автомат с предохранителя и одновременно пытаясь высмотреть в темноте, что так поразило опытных «отдельцев», что они столь эмоционально нарушили отработанный годами и операциями порядок подачи команд. Видимо, для этого были причины, которые его зрение, не вооруженное прибором ночного видения, не могло зафиксировать.
Он услышал, как мягко щелкнул затвор снайперского «вампира» Данилы-мастера и тонко звякнула сталь о сталь в той стороне, где стоял Митяй. Похоже, прапорщик приготовил для боя свое знаменитое личное холодное оружие. Его малайский крис с изогнутым лезвием длиной около полуметра был известен в Отделе и являлся объектом зависти для многих. Но против кого изготовились Митяй и Данила?
Слух Вадима уловил топот грузного тела. Его явно издавал не человек, а животное, причем солидных размеров. А вот и темная тень мелькнула, едва различимая в отблесках света далекого уличного фонаря.
«Что это за ночной ужас? – оторопел Вадим, чувствуя, как спина покрывается холодным потом. – Собака? Но почему она не лает? И размеры?!! А может, это медведь? Но с какого переляка здесь взяться лесному зверю? – роем закружились мысли в голове Веклемишева. – Нет, похоже, все-таки пес…»