Что делать? Вряд ли четыре отправленных в нокаут конвоира изменят его судьбу. Горстка грязи в куче дерьма ни на консистенцию, ни на запах никак не повлияет.
Мысли лихорадочно метались в голове Станислава, однако разумного решения ему не являлось. До конторы генерала Муагаба, где его содержат, езды осталось не более пяти минут. Кстати, и там его ждет «теплый» прием, ведь Станислав пошел поперек воли министра безопасности, не стал втирать мозги суду о том, что он вовсе не галл, а канадец, не стал разыгрывать антифранцузскую карту.
А что ему терять? Пожалуй, уже нечего. Похоже, он только что поставил жирную точку в собственной биографии. Если до этого еще были какие-то надежды на жизнь, то теперь они растаяли, как прошлогодний снег. Мирный эколог, закованный в наручники, походя уложил четверых вооруженных охранников…
Фургон замедлил ход. Кажется, открываются ворота – слышен скрежет железа по железу. Вот и приехали. А что там за крики? Явно отдаются команды. И вряд ли почетному караулу.
Похоже, Гор-Алан-Аладдин, тебя уже ждут. «Равняйсь! Смирно! Для встречи слева – на краул! Пам-мам-пам-па…»
Послышался скрежет замка. Станислав еще раз с сожалением глянул на валяющийся на полу пистолет, но остался сидеть на месте. Не тот расклад, чтобы корчить из себя героя. Дверь рывком распахнулась, и глазам Гордеева явилась замечательная картина. Не менее десятка автоматных стволов смотрело внутрь фургона, точнее – на него самого.
– Выходи! Держи руки перед собой! – послышался громкий крик откуда-то сбоку из-за двери. – При попытке сопротивления стреляем без предупреждения!
– Как же, выстрелите! – пробурчал под нос Станислав. – Вас тогда лично президент в нехорошую позу поставит… Я сейчас ценный кадр, туз козырный. Меня беречь надо! Вот после суда…
Он поднялся со скамьи, вытянул руки перед собой и шагнул к открытой двери фургона.
Глава 14
Живи, умри, воскресни!
На удивление, слова Гордеева о том, что он ценный кадр и что его надо беречь, подтвердились в полной мере. Инцидент с охранниками остался без последствий, если не считать того момента, когда Гора по выходе из фургона повалили на землю и малость помяли. Правда, немедленно последовала команда «Отставить!», после которой его подняли и едва не на руках доставили в камеру.
Не случилось никаких гадостей и со стороны Муагаба. Вряд ли генерал был из тех людей, кто прощает, подставляет правую щеку после того, как ударили по левой, однако и момент для мести был неудобный, да и что он мог сейчас сделать. Запугать? Только чем? Пообещать, что Стаса не казнят? Лишь откровенный дебил поверит этому сладкому обещанию. И вообще, заниматься сейчас Гордеевым для министра – только время терять. Даже приказ на то, чтобы его хорошенько обработали в пыточной, и то отдать нельзя, на суде Станислав должен выглядеть красавцем писаным, ромашкой несмятой. Чтобы потом средства массовой информации подтвердили, что обходились с убивцем гуманно, хотя и приговор вынесли справедливый. И та миленькая брюнеточка, чье лицо показалось Стасу знакомым, сообщит об этом в новостях, которые ему уже не слушать…