Первая неделя в Москве после жаркого Рио показалась Ирке кошмаром. Холод, снег с дождем, переполненное метро, хмурые лица… А тут еще подкатил Алан с совершенно безумной идеей: Ку решил наконец воплотить в жизнь свою мечту и снять фильм. Все бы ничего, пусть себе снимает, если бы не два нюанса. Первый – ассистентом он хотел видеть Ирку, а второй – Любашу в роли главной героини.
Услышав об этом, Ирка не смогла сдержать возмущенного возгласа:
– Ты сошел с ума! Какая из твоей Любы актриса?
– У нее получится. Я уже снимаю ее в клипе.
– Что она там говорит? Как ей удобно с тампонами плавать?
– Не злословь. Она киногенична и естественна.
– А также неопытна и стара для дебютантки. К тому же у нее тягучее «О». Ты не слышишь, как она гОвОрит?
– Ты преувеличиваешь.
– Посмотришь, что скажут критики, когда увидят ее на экране.
– В любом случае я ее попробую. Твоего согласия тут и не требуется.
– Да делай что хочешь! Все, я пошла.
– Съемки я наметил на лето! – крикнул Алан вслед.
Ирка хлопнула дверью вместо прощания.
Домой в тот день она вернулась с головной болью. Быть ассистентом у самого Ку – большая удача, но если он снимет в фильме свою горячо любимую Любашу, на ленте сразу можно ставить крест. Дурная актриса может запороть любой шедевр.
В квартире было холодно. Ирка прошла на кухню, потрогала батареи. Точно, чуть теплые. Есть не хотелось, но она решила хотя бы чаю попить.
Из прихожей донеслось какое-то шуршание.
– Валя? Ты?
– Я.
Подруга появилась на пороге кухни. Одета в нарядную блузку, мини-юбку и модные сапоги, в руках шуба.
– Иду на свидание… – сообщила Валя.
– Кто счастливец?
– Только не обижайся… – Валя сделала паузу. – Женя.
– Одуванчик?
– Ага. Мы с ним уже дважды встречались. Сначала я его жалела, ну, а когда ты его кинула…
– Детка, как я его могла кинуть, если ничего не обещала?
– Ясно-ясно. Но он был оскорблен. Я его успокаивала. Говорила, что ты его не достойна.
– Спасибо, подруга.
– А что прикажешь говорить, когда мужика от другой отваживаешь? Запала ты ему в душу, пришлось чуть ли не клещами вырывать твой образ. Теперь все на мази. Он даже рад, что вовремя понял, какая ты, извини, шалава.