– Ну… – Старик задумчиво почесал затылок. – Вихрик-то ведь так себе. Я бы сказал, бледноватый получился вихрик.
– А пуля? – неожиданно для себя жадно спросил Змей.
– Эк тебя разобрало! – засмеялся старик. – Можно и пулю. Только надо…
Он как-то странно опустил плечи, выдавил из себя низкий клекочущий звук и раскрыл руки в красивом и плавном движении. Не успели руки завершить свой путь, как вокруг него возник тонкий, переливающийся радужными отблесками пузырь. Змей опасливо подошел и после непродолжительных колебаний потрогал оболочку пальцем. На ощупь она была похожа на тончайший надувной шар и так же, как шар, колыхалась под тихим ветерком.
– Пулю, говоришь? – ехидно поинтересовался Змей и несильно ткнул в оболочку кулаком. Но неожиданно для него после первых относительно легких сантиметров кулак словно увяз в плотном желе. Он резким движением выдернул руку и уже не раздумывая, ударил в полуповороте с левой. Удар этот, он знал, был способен отправить неподготовленного человека если не в морг, то уж в реанимацию точно. Однако эффект был абсолютно тем же. Он попробовал еще несколько раз, меняя вектора и динамику фокусировки удара, пока не сдался.
– А я так смогу? – безнадежным голосом спросил он.
– Заниматься будешь – сможешь! – твердо пообещал старик и удалился медленной шаркающей походкой.
Первым желанием Змея после того, как он частично поправился, было рвануть поскорее в аэропорт. Друзья, подруги и любимая, хотя и опасная работа, манили его, словно шприц старого наркомана.
Но охладил его пыл тот же Валерий Игнатьевич:
– Ну, приехал ты к себе…
– Ну, – недоумевал Змей.
– И поволокли тебя по врачам… – неторопливо продолжал старик.
– Так я ж здоров, как бык!
И Змей радостно потянулся всем телом.
– Не как бык, сынок… – Валерий Игнатьевич склонился к его лицу. – Ты здоров, как дракон. Ты даже маленькой пробы крови не выдержишь!
– Эт почему ж? – недоверчиво покосился Змей.
– Ты дурак или как? – возмутился старик. – Да ты кровь свою видел?!
– Ну, вообще-то не раз… – неуверенно сказал Змей.
– Нож!
Старик требовательно протянул руку, и Змей вложил в нее свой Farben/Sikes, с которым расставался только в постели. Старик ногтем попробовал остроту металлокерамического лезвия и удовлетворенно крякнул.
– Немецкая работа?
– Американская.
– Хорош! Теперь давай свою руку.
Змей неуверенно протянул левую руку, как он полагал, для кровопускания. Предчувствие, впрочем, не обмануло. С кошачьей ловкостью Валерий Игнатьевич схватил его за запястье и коротко полоснул ножом по ладони.
Густая фиолетово-красная жидкость жирным потоком потекла по руке. И не было в этой жидкости ничего человеческого. Даже запах крови был тяжелым, сладковато-серным. Змей потянулся было за платком, чтобы остановить кровь, но рана прямо на глазах стала потихоньку затягиваться.