Известно, что подобно нарту Кухулин проявляет свою индивидуальность, свою “сущность” только в гневе. Впрочем, общей чертой всех народов и всех мифологий является восприятие грозы и молнии как проявления божьего гнева. Ирландский автор рассказывает о Кухулине следующим образом: «…он ужасен, особенно когда он в гневе: быстрота его ног удивительна; его волосы становятся более колючими, чем белые шипы”91. Остановимся на этой “колючей” детали: жесткие волосы Кухулина упоминаются во всех его портретах, одной из особенных черт которых они являются. В Téin, например, мы читаем: “…когда вспыхивает его яркое и героическое пламя, его стопы выворачиваются назад, ягодицы и икры ног оказываются впереди; один глаз остается на лице, а второй выпадает; человеческая голова может поместиться у него во рту. Его волосы становятся совсем колючими как боярышник92, и на каждом из них появляется капелька крови. Он не узнает больше ни друзей, ни товарищей; он бьет налево и направо»93. Другой пассаж из Похищения коров Кулея еще более выразителен: «От жара, вызванного его сильным, неистовым гневом, в воздухе над ним появились факелы Бодб [Bodb], богини войны, дождевые небесные тучи, а в этих тучах — красные искорки огня; они блестели над его головой в воздухе, рожденные жаром его гнева”. Транспозиция мифа здесь очевидна: какими еще более значимыми атрибутами можно определить Кухулина как “молниевого” героя? Однако продолжим нашу цитату: “Вокруг головы его шевелюра становится колючей и похожей на пучок твердых шипов, торчащих из дыры в изгороди. Если потрясти над ним яблоню, покрытую спелыми плодами, яблоки не упадут на землю; они зацепятся за его волосы, ставшие колючими от его гнева»94. Разве не видно, что за живописностью образов, за волосами из металла или стали скрывается миф, параллельный мифу о кавказском гиганте и его стальных усах? Уподобление Кухулина веществу молнии дублируется и соответствием в плане цвета: «Собака Кулана» — пылающий герой: «Его волосы имели три цвета: коричневые внизу, красные как кровь в середине и желтые у кончиков… Тонкий пурпур золотых огоньков с оттенками червонного золота сотнями кругов огибал его шею… На обеих его щеках было по четыре пятна: желтое, зеленое, синее и пурпурное… (он носил) штаны красновато-коричневого цвета… Его превосходный щит был темно-пурпурного цвета…»95 Красно-золотая доминанта в этом портрете, только самые интересные или самые показательные элементы которой мы привели, не оставляет сомнений в значении, которое следует придавать этому огненному шару96, исходя и из самого спектра молнии, как бы разложенного на его щеках, и из «длинного копья с голубым острием», в котором легко представить молнию! Кухулин является олицетворенной молнией, небесным огнем. Вспомним о магическом запрете, предписывающем ему не проходить мимо любого очага без того, чтобы не зайти и не принять пищу97. Как не связать это табу с его качеством духа огня? Разве один из основных принципов магического действия не основывается, действительно, на вере в «благожелательное» влияние на подобного себе?98