Увенчанный лаврами победителя, король Людовик стоял у края глубокого котлована, наблюдая, как суетятся понукаемые мастерами и надсмотрщиками землекопы. «Порой, чтоб подняться ввысь, следует опуститься вниз. И чем глубже ты спустишься, тем выше будет твой подъем», — мелькнуло у него в голове. Мысль эта показалась ему забавной. На мгновение он представил себе громаду будущего храма, его колокольни, величественный неф, в котором будет чувствоваться близкое присутствие Творца, куда более могущественного, нежели сии усердные дети адамовы…
Увы, ему самому вряд ли удастся когда-то увидеть законченным это великое строение, но могущество Франции не сиюминутно и не должно закончиться вместе с ним. Королевская власть наберет силу, и, даст бог, к моменту, когда собор наконец будет достроен, никто уже и не вспомнит о мятежных баронах, некогда посягавших на нее.
Аббат Сугерий глядел на своего венценосного прихожанина с той скрытой нежностью, с какой любящие родители глядят на выросших и вылетевших из гнезда чад.
— О чем вы задумались, сын мой? — наконец прерывая молчание, спросил он.
— О Франции. О том, что когда-то она станет великой державой. Никакие германцы или нормандские выскочки не посмеют угрожать ее пределам.
— Благие мысли, — кивнул духовник государя. — И точно так же, как сии малые, — он указал на землекопов, усердно ковыряющихся в каменистом грунте, — вы не знаете отдыха в трудах своих.
— Это верно. — Король повернулся к аббату Сугерию. — Насколько я понимаю из подобного вступления, у вас дурные вести.
— Я бы не назвал их дурными, — вздохнул аббат, — но и добрыми счесть не могу. Как стало мне известно от верных людей, король Генрих Боклерк прислал своего гонца к графу Анжуйскому с секретными предложениями.
— Чего же он желает?
— Нормандец предлагает заключить мир с графом Анжуйским.
— Вот даже как? На каких условиях?
— Король сватает дочь, вдовствующую императрицу, за сына графа, юного Фулька Анжуйского.
— Он, кажется, на десять лет младше.
— Более чем на десять.
— Совсем юнец.
— Это верно. Но граф всерьез подумывает о возможном браке, а стало быть, и союзе. Непрестанные войны с нормандцами изрядно обескровили его владения. Потому этого доблестного вассала можно понять. И… пожалуй, даже простить.
— Простить?
— Простить раздумья. Но не действия. Нет сомнения, слияние под одной короной Англии, Нормандии и Анжуйских земель весьма опасно для нас. И хотя сам по себе юный Фульк покуда может почитаться верным ленником, боюсь, ему или детям его не устоять против искушения идти тем же путем, что и его проклятый тесть.